Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
– Поняла? – спросил Ржавый.
Хилый перевел – как и всю остальную речь. Морковка кивнула.
– Так, не глазеем, не глазеем! – рявкнул Ржавый, когда аудиенция закончилась. – Становись! Отвертка, бери этот конец цепи, пристегни к ремню. Вот так. Шевелись, деревенщина!
Крот шел и смотрел на свои мокрые ботинки. Рядом оказался Хилый. Читая какую-то книжку, он отстал. Гвоздемет висел у ботаника поперек груди.
– Крот?
– М?..
– Спишь?
Хилый веселенько поблескивал очками из-под каски.
– Есть немного. Чего читаешь? И как время находишь на это?
– «История войн», Брагох Даолаг. – Хилый показал Кроту потрепанную обложку.
– Человек, что ли? Что он может знать о войне? – скривился подпех.
– Знает. Есть такая наука – история…
– Да знаю, не умничай.
– Это надо читать – так не объясню. Много интересных параллелей.
– Сдается мне, ты берешь пример с эльфов. Стараешься казаться умнее, чем есть.
– Ну дураком меня никто не называл. В компании, где я работал, были в основном люди. Мне бы не выбиться наверх без мозгов. А чего стоит сломать предубеждение, ты бы знал!
– А почему пошел на войну? Этой книжки начитался? – спросил Крот.
Морковка споткнулась и едва не полетела носом вперед. Отвертка дернул цепь на себя. Эльфка выпрямилась и что-то прошипела в его адрес. Деревенщина засмеялся. Гробовщик, топающий сзади него, никак не отреагировал.
– Я достиг предела возможного. По крайней мере так мне казалось. И решил попробовать. Внести вклад в общее дело очень важно, особенно если речь идет о таких высоких ставках, – сказал Хилый. – Много патриотической болтовни, но куда без нее? Я лично пошел на войну с полным осознанием дела.
– Да? А ты знаешь, что тебя могут угробить?
– Конечно. Все знают, только по-разному об этом думают.
– Или не думают, – прибавил Крот. – Знавал я парней, которым такое и голову не приходило.
– Случается. Вот наш большой друг Отвертка считает себя заговоренным. Держу пари, он ни разу не представлял себе, как возвращается домой в брезентовом мешке.
Хилый спрятал книгу во внутренний карман куртки. Голова его поворачивалась туда-сюда, словно перископ.
– Слушай, – сказал Крот через несколько минут. – Ты ведь знаешь эльфийский.
– Ага.
– Научишь меня?
– Научить? Тебя?
Крот откашлялся, надеясь, что его вопрос не слышали другие.
– Хотя бы основное.
– Ладно, не проблема, – сказал Хилый. Ботаник некоторое время смотрел вперед, потом повернул голову к Кроту. – Можно вопрос?
– Лучше не надо, – рыкнул подпех. – Эх, язва… давай, спрашивай.
– Из-за нее?
– Да. Что, сильно видно?
– Как минимум то, что ты пожираешь ее глазами, – сказал Хилый. – Ничего удивительного нет. На войне часто влюбляются во врага.
– Я? Да ты совсем очумел?.. Ты…
– Тихо, брат, иначе сам все испортишь. Видишь, там взлетела стайка малиновок? Это ты вспугнул ее своим воплем! Если не будешь давать повода, никто и не узнает…
– Не о чем узнавать, – процедил Крот.
– Я не собираюсь трепаться об этом, – сказал Хилый серьезно, – насчет меня не напрягайся. Мне лично все равно. Между прочим, в «Истории войн» говорится и об этом.
– А о том, как от этого избавиться?
– Тут тебе никто не советчик, Крот. Ты разве не влюблялся в эльфийских девчонок в детстве?
– Да ты тронулся, ботаник!
– Они жили у тебя по соседству?
– Жили, ну и что?
– Да так. Пустая болтовня. Обратная и не всегда приятная сторона образования – привычка анализировать и задавать вопросы. Не слишком удобная черта для освободителя Великого Злоговара, да?
– Что-то не пойму тебя.
– Не ты один. Ладно, чем смогу, помогу тебе с языком. Но поостерегись. Ты не знаешь, кто она и на что способна. Это во-первых. Во-вторых… не думаю, что парни тебя поймут. Они могут пустить ее по кругу, и для них это не будет чем-то из ряда вон выходящим, однако…
– Достаточно, Хилый. Не дурак, пойму.
Хилый снял каску, протер лысину, вернул каску на место.
– Жарко становится. К полудню упреем. Говорят, в Южном Злоговаре в июле доходит до пятидесяти в тени. Ну что, Крот? Начнем с алфавита?..
– Не сейчас.
– Как знаешь.
* * *
Спустя два часа легкой непринужденной прогулки по непримечательной, но по-своему красивой местности на холмах появились зеленые бороды и чубы из густого кустарника. Словно кто-то специально насадил их здесь, следуя определенному плану. Крот слышал, что эльфы любят заниматься этой хитрой штуковиной – ландшафтным дизайном – и обустраивают каждый метр земли, на которой живут. Злоговар поэтому представлялся гоблину одним большим садом с дорожками, живыми изгородями, кустами, подстриженными в форме животных, фонтанами и прочей неуважаемой зелеными дребеденью. Оказалось, нет. Вне городов и деревень Злоговар был самым обыкновенным. Крот успел насмотреться на заповедную природу и пришел к выводу, что эльфы либо слишком глупы, чтобы заняться ее переделкой, либо наоборот – намеренно стараются не трогать естественную среду. В общем-то, Кроту было все равно. Просто казалось удивительным – ландшафт, простиравшийся перед его глазами, нисколько не напоминал о войне. Мирные сельские виды, почти без намека на какое-либо жилье.
Через несколько минут, правда, метрах в пятидесяти слева гоблины увидели небольшое стадо единорогов, пасущихся за оградой из длинных горизонтальных жердей. Крот насчитал одиннадцать голов. Единороги были самого разного окраса, от белого до черного с рыжими подпалинами. На гоблинов они не обращали внимания, ни одно животное даже не повернуло головы. Приставив руку к бровям, Крот различил по ту сторону небольшого пастбища ферму. Архитектура типично эльфийская. Описать ее гоблин не мог, но точно знал, что ни один зеленый не будет строить так.
«Странно, – подумал Крот, шагая позади всех, – ферму не тронули, хотя это наша территория. Во всяком случае, должна быть нашей. Семнадцатый Пехотный воюет северней, там все вверх дном, но эти эльфюги, кажется, и в ус не дуют».
Хилый шел сразу за ним, почитывая «Историю войн». Ворох и Шершень вяло перекидывались фразами, обсуждая стратегические планы командования. Любимое занятие рядовых.
* * *
Два часа ходу, десять километров позади. Взвод углубляется в пустынный район, о котором толком ничего неизвестно. На картах это всего лишь слепое пятно. Воздушная разведка не удостоила его своим вниманием, и потому гоблины двигались наугад. Если бы спросили Сказочника, то он бы сказал, что эта тишина его вконец доконала. Привыкший к грохоту и реву, к армейской суете и постоянному движению, сержант зло кусал губы.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
