— Он очнется? Скажи мне, он очнется? — в истерике кричу я и трясу Владаса за плечи.
— Лекари не знают, — мужчина качает головой. — Сейчас его оперируют.
— Вези меня к нему! Немедленно! — командую я, вскакивая с дивана.
Не обращаю внимания на то, что ноги подгибаются, а комната вертится перед глазами.
Я должна быть рядом. Должна молиться всем богам, чтобы они отдали мне Рикарди. Моего любимого, упрямого и властного мужчину. Моего ласково и ревнивого Рикарди. Слёзы льются по щекам, но я не обращаю на них внимания. Дергаю ручку двери и пытаюсь выйти на улицу, но замок не поддаётся. Кулаками луплю по створке и, рыдая, сползаю на пол. Меня накрывает истерика. Озноб колотит тело.
Владас подхватывает меня на руки, накидывает мне на плечи зимнее пальто и выносит на улицу. В карете садится напротив и сжимает мои руки, которыми я начинают расчёсывать свои руки.
— Он слишком сильно тебя любит, чтобы оставить тебя одну, — глухо говорит мужчина. — Он выкарабкается. Ради тебя. Я верю.
— Я не смогу жить без него, понимаешь? Не смогу! Я люблю его больше жизни… Понимаешь? Я так ему и не сказала об этом… так и не успела сказать. Он до сих пор винит себя… а я… умираю, когда его рядом нет.
Голос дрожал, а слова лились потоком из самого сердца.
— Когда он рядом, я чувствую себя счастливой и… полной? Будто я всю жизнь не чувствовала части себя. Будто всю жизнь мне не хватало Рикарди. Мне достаточно знать, что он где-то в доме, чтобы быть счастливой. Я чувствую тепло из той комнаты, где живёт он. Я его чувствую. Каждой клеточкой своего тела. Своей душой.
Я замолкаю, сдуваясь. Подтягиваю колени к груди и начинаю раскаиваться из стороны в сторону. Мой Рикарди. Мой родной.
— Он любит тебя. Безумно сильно. Он помешан на тебе, — Владас говорит тихо и сдавленно. — Он мой лучший друг уже пятнадцать лет. Я знаю его с тех времён, когда он ещё только начал встречаться с Иллизией, — я вздрогнула. — Он её боготворил. На руках носил. Считал центром своего мира. Ему было двадцать. Ему было плевать на истинную. Когда я его спрашивал, что он будет делать, если встретить свою элиэн, он махал рукой. Он без ума любил её… А она была эльфийкой. Позволяла ему себя любить. Но была всегда отстранена. По крайней мере, на людях. Я считал, что она выбрала Рикарди только из-за того, что он всегда был лучшим. Везде. Но шли годы… они женились. И прожили вместе семь лет. Пока Рикарди не ранили. Я сидел у его кровати все две недели. Смотрел на его бледное, изуродованное лицо, и проклинал её. Потому что она даже не приехала к нему. Она не сидела у его кровати и не молила богов вернуть его к жизни. Это делал я! Не его жена, а я. Его друг. Рикарди никогда не славился добрым нравом. Но когда он очнулся в больнице две недели спустя и взглянул на себя в зеркало, он поклялся, что больше никогда не женится. Пообещал, что никогда в жизни не полюбит никого. С Илонкой он спал только потому, что хорошо знал её. С Академии. А потом появилась ты. Такая мелкая, глупая и несуразная по сравнению с его бывшей женой. Но ему снесло крышу. Он помешался на тебе. Твои фотографии были везде. Когда ты переехала, он всё чаще стал оставаться дома. Ты знаешь, что раньше он только ночевал дома? — я с трудом мотнула головой, глотая слёзы. — Он заваливал себя работой, чтобы не ехать домой. Потому что дом был пустым и холодным. А сейчас он бежит с работы домой. Бежит к тебе. Я думал, что он любил Иллизию. Нет. Её он просто хотел. Потому что она была… как редкая сумка, которую невозможно достать. Красивая, утончённая. А ты… Ты простая. Слишком простая. Но Рикарди полюбил тебя за эту простоту. Ты стала его всем. Сердцем. Душой. Желанием. Страстью. Необходимостью. Ты его воздух. Сумка может надоесть. Приесться со временем. Пройдет эйфория после того, как ты её получил. Радость сойдёт на нет, и ты увидишь, что она не так уж хороша. Карманы не такие и молния заедает и слишком громко скрипит. А воздух… Без воздуха никак не обойтись. Воздух часть тебя. Неотрывная. Необходимая. Он просто подыхает, когда тебя нет рядом. За те пять дней, когда он думал, что ты уехала навсегда, я видел его тоску. Он отпустил тебя. Перекрыл себе доступ к кислороду. Так что… Верни ему его дыхание, Лиля. Верни моего друга к жизни. Только тебе это под силу.
Владас слабо улыбается, а я кривлю губы в подобии улыбке. Грудь разъедает тоска. Я смотрю в окно, за которым льёт дождь, и молю всех богов вернуть мне Рикарди.
Он моё сердце. Он течёт в моих жилах. Он всегда в моих мыслях. Я засыпаю с его именем на губах и просыпаюсь с мыслями о нём. Я хочу врасти в него. Сплестись с ним в одно целое. Потому что он мне необходим. Без него я не вижу жизни. Я готова отдать свою жизнь, своё здоровье за него. Даже если он забудет меня и встретит другую. Встретит свою истинную, я всё равно, не задумываясь, отдам за него всё. Лишь бы он был счастлив. Лишь бы ходил, дышал и улыбался.
Глава 36
Лиля
Я сидела в углу комнаты в кресле и наблюдала за тем, как лекари мечутся над моим Рикарди. Мне казалось, что с каждой минутой пока мой мужчина неподвижно лежит на кровати, моё сердце рвётся на миллионы мелких кусочков. И я знала, что если он не очнется, я умру. Умру следом за ним. Лягу ему под бок и умру рядом. А как можно жить без части души?
— Вам нужно поесть и поспать, — раздался строгий голос, который вырвал меня из моих мыслей. — Вы не ели больше суток.
Лекарь остановился возле меня, загораживая обзор на моего Рикарди.
— Я не хочу, — глядя на мужчину исподлобья, ответила я. — Я не голодна.
— Вы должны поесть и поспать, — снова повторил мужчина. — Иначе мы будем вынуждены выгнать Вас из палаты.
— Нет… Вы не сможете прогнать меня. Я нужна ему. Я не смогу без него, — у меня снова началась истерика. — Не прогоняйте меня! Пожалуйста!
Я пальцами цеплялась за халат лекаря. Рыдания начали вырываться из груди. Невыносимо больно было думать о том, чтобы выпустить Рикарди из поля зрения. Я даже спать боялась. Боялась, что если я усну, то кровать опустеет. Боялась моргнуть и увидеть цветы…
— Мы принесём кровать в палату. Вы будете спать здесь? Рядом со своим женихом? — мягким тоном спросил мужчина.
— Да…
Я не стала возражать. Не стала говорить, что Рикарди не мой жених. Не стала говорить, что не смогу заснуть.
Лекари ушли, а я встала на дрожащие от страха ноги с кресла и подошла к мужчине. Несколько шагов к нему и прикасаюсь к холодной бледной руке кончиками пальцев. Боясь сделать больно. Скольжу пальцами вверх. К запястью. Чтобы ощутить слабый пульс. Чтобы убедиться, что он живой. Рядом. Мой.
— Ты мой, Рикарди, — опускаюсь на колени у его кровати и губами касаюсь пальцев его правой руки. — Как же я буду без тебя, любимый? Как?
Ноги не держат совсем и я сажусь на холодный пол, приваливаясь плечом к кровати. Щекой прижимаюсь к широкой мужской ладони, согревая её своим дыханием.
— Почему ты так со мной? Зачем ты бросаешь меня? Ты приручил меня к себе! Забрал моё сердце. Вывернул мою душу наизнанку. Обещал, что всегда будешь рядом. Обещал защищать ото всех. И что? Что теперь?
