- Вспомнил. И я этого так просто не оставлю.
- Ты смеешь мне угрожать! - разразилась она мерзким смехом-карканьем. - Нет, это я с тобой поплачусь. За все!
- Как ты оказалась жива? - спросил, следя взглядом за ее руками.
- Смотри на меня! - тут же потребовала она. - Смотри, во что я из-за тебя превратилась!
- Как? - повторил еще раз и она снова безобразно усмехнулась.
- Меня выбросило из машины ударной волной. Весьма кстати в другом автомобиле оказалась похожая на меня женщина. Жена какого-то депутата, которая ехала куда- то, видимо, с любовником. Никто не знал, что она находилась там. Ее до сих пор считают пропавшей без вести, и именно ее обгоревший труп опознала моя мать.
- Людмила Викторовна знала, что ты жива?
- Я связалась с ней сразу, как пришла в себя. Меня подобрал какой-то алкаш. Я была вынуждена принимать его помощь, пока мама не приехала за мной!
- А Денис? - спросил, с трудом сглотнув вставший в горле ком.
- Он мертв. И это твоя вина!
- Почему ты не появилась раньше?
- Разве это не очевидно? - оскалилась она. - Пока ты мучился, меня это полностью устраивало. Я наблюдала за тобой все эти годы. Мы были куда ближе, чем ты можешь себе представить, дорогой...
Она сделала ко мне шаг и ее рука, облаченная в тонкую белую перчатку, коснулась моей щеки. Мне стоило огромного труда не поморщиться от подкатившего к горлу отвращения.
- О чем ты? - вытолкнул из себя с трудом.
- Думал, что можешь сбежать от меня? Нееет, - протянула она зловеще. - Я жила там же, где ты. Я была вынуждена прятаться от людей после того, что ты сделал со мной!
- Где ты жила?
- В домике на краю оврага. Понимаешь, о чем я?
Я понимал. Господи, все эти годы я мучился чувством вины, в то время как эта женщина была совсем рядом...
- Домик ведьмы, - произнес вслух.
- Суеверные деревенские идиоты! Думали, что там поселилась нечисть!
Лена снова разразилась мерзким хохотом, а когда он прервался, со злорадным довольством добавила:
- Помнишь, ты слышал во сне голос?
Я сжал челюсти. Чертова дрянь! Все эти годы я думал, что меня преследуют ночные кошмары, но они оказались вовсе не плодом моего воображения, а жуткой реальностью!
- Да, это была я, - ухмыльнулась Лена наполовину изуродованным ртом. - Мне нравилось смотреть, как ты наутро выходил из дома белый, как мел. Мне всегда так нравилось смотреть на тебя... мой красивый муж. А ты не любил меня!
- И чего ты в итоге добилась? - спросил спокойно. - Ты убила Дениса. Ты изуродовала себя. И ты не можешь изменить того, что я тебя не люблю.
- Сволочь! Я сказала, что ты пожалеешь об этом! Я не дам тебе меня бросить! Ты мне принадлежишь!
Разговаривать и дальше не было смысла. Следовало как можно скорее узнать, где Лера, а потом обезвредить эту сумасшедшую.
- Где моя дочь? - задал я вопрос и от того, как Лена в очередной раз оскалилась, испытал самый чудовищный в жизни страх. Господи, не допусти, чтобы она причинила Лере вред!
- Хорошо, что напомнил, - ответила Лена. - Я убью девчонку на твоих глазах, а потом... заберу с собой тебя!
- Папа! - раздалось вдруг рядом и я с ужасом увидел, как Лера выбегает ко мне из смежной комнаты. То ли чутьем, то ли боковым зрением я уловил, как Лена достает из кармана оружие и, не думая ни секунды, метнулся к дочери, накрывая ее собой.
Прогремел выстрел и на мгновение я буквально оцепенел от разрезавшей тело боли. Вскинув голову, увидел, как Лена снова вскидывает пистолет. Нужно было срочно что-то делать. Если она убьет меня, никто не защитит Леру.
- Я сейчас встану, а ты беги, - шепнул дочери, и, собрав последние силы, сделал решительный бросок вперед.
Завязалась борьба за пистолет. Лена вцепилась в него с такой силой, какой я в ней и не подозревал. Тем не менее, в какой-то момент мне удалось наконец отвести от себя дуло и, уперев пистолет в живот бывшей жены, я не задумываясь нажал на курок.
С громким стоном Лена осела к моим ногам. По ее губам я скорее прочитал, чем услышал единственное слово.
Убийца.
Что ж, на этот раз это по крайней мере была правда. И я ни черта не собирался жалеть о том, что сделал.
Все силы вдруг резко иссякли. Я ощущал, как они убывают с каждой каплей крови, хлещущей из раны. Плевать. Главное, что моя дочь была цела. Я больше никого не потеряю...
- Папа, - снова послышался рядом испуганный голосок Леры.
- Все хорошо, - пробормотал, ощущая, как ускользает от меня сознание. - Теперь все будет хорошо.
Часть 42. Аня
Звонок от матери раздался, когда я поняла, что не могу заснуть. Просто хожу по палате туда и обратно и не понимаю, в чем причина раздирающей на части тревоги. Сердце колотилось, но теперь это стук не отнимал силы, а наоборот, как будто бы прибавлял.
Врач сказал, что меня выпишут через пару дней, когда придут результаты последних анализов. Это означало, что я вернусь домой. К дочери. И теперь, наверно, у меня начнется другая жизнь. А вот будет ли в ней Рома?
Разумеется, да. Как отец моих детей - обязательно. Но сможем ли мы наконец переломить то, что мне в эти минуты казалось судьбой? Тот ход вещей, что уже представлялся мне кармой? Я не знала. Может, именно эти мысли и вызывали тревогу, от которой я сейчас была сама не своя?
- Да, мам, - ответила я на телефонный звонок, раздавшийся секундой позже.
Собиралась расспросить о Лере, но замерла на месте от слов, которые мне всегда казались ненавистными:
- Ты только не волнуйся, доченька.
Уже знала, что ничего хорошего за ними последовать не может. Вцепилась в телефон так, что заболели пальцы. И шепнула:
- Рассказывай все. Прямо сейчас. Слышишь, мама?
Через полчаса, выслушав рекомендации врача и подписав отказ от дальнейшей госпитализации, я уже садилась в такси. Теперь сердце не просто колотилось, как безумное - оно билось с такой скоростью, что пульс был едва ли не нитевидным.
Мою дочь похитили. Васнецов ранен. Лена все это время была жива. Теперь - нет.
Как уместить все это в голове? Как поверить в то, что мне сбивчиво рассказала мама? Почему я не была уведомлена вовремя, знаю - меня просто не хотели волновать. Как будто бы я сейчас тревожусь не меньше!
Когда влетаю в палату Васнецова, у меня все внутри замирает от ужаса. Сколько лет я его знаю, и никогда даже помыслить не могла, что увижу подобное. То, от чего помертвею. Мне кажется, единственное, что способно привести меня в чувство - понимание, что во мне живет жизнь.
