Марат развернулся ко мне, впился сосредоточенным взглядом и вновь меня поразил.
— Хорошо, я учту твоё мнение, которое не совпадает с моим, но только один раз.
Я, наверное, стала напоминать рыбу, которую выбросило на берег — мой рот беззвучно открывался и закрывался.
Твою ж… слов просто нет!
— А почему одно? В сказке всегда три желания.
— Вот именно — в сказке, а не в реальной жизни. Так что завязывай строить из себя железную леди, которая всё решает сама. В нашей семье яйца у меня, и поэтому я буду решать все проблемы.
— Я в магазин могу сходить, — вырвалось у меня.
— Зачем? — немного растерялся Марат.
— За яйцами, конечно, тогда судя по твоей логике, у меня тоже будет право голоса.
— Радость моя, я, конечно, понимаю, что сейчас женщины борются за равноправие…
— Да, и достигли немалых успехов…
— Да что ты говоришь?! — перебил он, усмехаясь. — По мне вы геморрой приобрели.
— Чего?! — возмутилась я.
— А разве не так? Смотри: вы работаете наравне с мужчинами, но ещё приходится помимо этого готовить, убираться, заниматься воспитанием детей. Хотя с последним проблема — вам некогда, карьерный рост и прочая хрень у вас в приоритете. Так ответь мне, милая, учитывая выше перечисленное, чего вы там добились? — смотрит на меня, пристально, ожидая опровержения. А что тут скажешь, прав он, и всё же…
— Зато мы можем выбирать сами, за кого выходить замуж, а за кого нет. А вот раньше…
— Да? — иронично приподнял он бровь, а я закрыла рот — в нашем случае я как раз и не выбирала. Это меня выбрали и поставили перед фактом.
— Наш случай — исключение из правил, это ты живёшь по законом гор, — вырвалось у меня, за что была удостоена испепеляющим взглядом.
Злится. А меня это совсем не трогает, я тоже имею оружие против него. Вот поставлю запрет на секс, посмотрим, как ты будешь жить на голодном пайке. Так что, дорогой мой, твои яйца в моих нежных руках — будешь выступать, не видать тебе интима.
— Я живу по своим законам, и ты будешь жить по ним же, — процедил он.
— Опять тирана врубил?
— Я его не вырубал.
— Слушай и внимай: будешь так себя вести, никакого у нас перемирия не будет. Я не позволю собой помыкать, я свободный…
— Ты не свободная, ты — моя.
— Ты что, русского языка не понимаешь? У нас не рабовладельческий строй, люди никому не принадлежат!
— Если ты не заметила, я не русский, — невозмутимо ответил он.
— Это видно невооружённым глазом, кстати, вот и причина — у нас разные традиции…
— Ещё слово в том же духе, и мы в лес поедем, там ты у меня и веру поменяешь, и традиции враз уяснишь, — процедил он сквозь зубы.
— Что ты сразу угрожаешь? Что, и подискутировать нельзя? — сделала вид что обиделась, а сама прикидывала, где сало на ужин купить. Я ему угрозу с лесом так просто не спущу, нечего меня запугивать.
— Отчего же, можно, но про последствия не забывай, — завёл он мотор, и машина тронулась. Сижу, молчу, потому что веру менять не хочу, да и традиции наши меня вполне устраивают. — Что от тебя хотел бывший? — его вопрос застал меня врасплох.
— У него неожиданно отцовские чувства появились, да так его накрыли, что он готов отобрать у меня дочь. — Марат засмеялся в голос. — Я что-то смешного сказала? Он собрался забрать мою дочь, а тебе весело?!
— Поэтому и смеюсь, что сделать это не получится. Алиса — моя дочь.
Оторвавшись от дороги Марат, в упор посмотрел мне в глаза.
— Ну да, у тебя же и документик имеется, подтверждающий отцовство, — ехидно ответила я.
Глава 19Марат хотел что-то сказать, но его отвлёк телефонный звонок. Он бросил взгляд на дисплей и перед тем как ответит звонившему, посмотрел на меня таким взглядом, что я поняла: неприятностям опять быть.
жду.
— Юля, я бы сейчас продолжил общение, и даже готов отложить все дела, но, зная тебя, уверен, нам снова придётся свернуть в лес, а это уже слишком.
— Неужто сексуально-озабоченный устал? — съязвила я, пытаясь скрыть, что начинаю волноваться.
Судя по последней новости, из-за которой я с ним отправилась в лес, это будет не менее ошеломляющая. А, с другой стороны, чем он может меня удивить? Ничем. Хотя, если скажет, что он инопланетянин, и в качестве доказательства продемонстрирует вместо рук щупальца, хвост или ещё что-то в этом роде, то я точно впечатлюсь. А так…
— Поговори у меня, провокаторша, — усмехнувшись, ответил он.
Чего? Провокаторша?
— Но если ты желаешь … — он многозначительно посмотрел на меня, и я поняла: есть у него ещё порох в пороховнице!
Поэтому слегка истерично ответила:
— Хорошо, дома.
Марат ещё раз окинул меня насмешливым взглядом, и мы, наконец, отправились на работу. Там он решил всем показать, что у нас отношения. Зараза!
— Вот скажи, зачем было хватать меня за талию и целовать при посторонних, пусть и почти целомудренно? — возмутилась я, стоило нам зайти в лифт.
— Я показал, что ты моя, — он снова приобнял меня.
Гениально, мать его!
— Давай на работе соблюдать субординацию, а дома делай что хочешь, слово против не скажу. — Последние предложение говорить не стоило, у джигита взгляд начал темнеть. Я уже знала, что может последовать, и решила остановить зарождавшееся принуждение к интиму. — Ты что совсем, что ли? — попыталась высвободиться из его объятий.
— А как же немного пошалить? — он притянул меня к себе и наклонился для поцелуя.
— Марат, — упёрлась руками ему в грудь, — давай дома!
Ответить он не успел — открылись двери лифта. Мы вышли в приёмную, я — счастливая, он — хмурый.
— Два кофе ко мне в кабинет, — продолжая удерживать меня за талию, дал указание секретарю.
— Вы кого-то ожидаете? — парень удивлённо кинулся проверить расписание шефа.
