Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Эшер провел пальцем по ободку пластикового стаканчика:
– Я по прошлому году помню. У тебя-то, наверное, полреферата уже готово, иначе ты бы не позволила Тэсс примерять на тебя парики. – Эшер чуть наклонил голову. – И не сидела бы здесь со мной за жирными тако и слезливыми историями о несчастных случаях.
Ушла бы я домой? Мои глупые мысли путались, так что я ухватилась за то, что было мне хорошо известно. За то, на что я всегда могла рассчитывать.
– Я дописала реферат в «Желтом пере», пока не было покупателей. – Кивком Эшер дал понять, что одобряет, а я добавила: – Жуткая у тебя история. Но… ты живой.
– Это я повторяю себе каждое утро, когда вместо пробежки приходится плавать или когда глотаю таблетки, как попкорн, горстями. – Он бросил быстрый взгляд на улицу, потом на меня. – И при этом стараюсь не обращать внимания на каждый пролетающий над домом самолет. И на каждый зеленый китель в магазине.
Я посмотрела в свою тарелку и поняла, что все это время ела. На ней оставались одни крошки.
– Пусть Аннаполис тебе и не светит, но ты же можешь попасть на военную службу другим способом? Или пойти в гражданскую авиацию?
– Только не с этими железяками в организме. К тому же одно из моих лекарств считается серьезным наркотиком, и летчикам гражданской авиации его принимать запрещено. Хорошо еще, что врачу наконец удалось подобрать верную комбинацию и дозировку, найти баланс, так сказать. И я стал больше похож на себя «до мая». – Конец фразы он произнес голосом радиоведущего.
Мои глаза резко расширились. Дозировка? Возможно, поэтому в последнее время он не кажется таким угрюмым. Стал меньше походить на мистера Дарси из «Гордости и предубеждения».
– А когда тебе можно будет отказаться от лекарств?
– Мигрень. ПКС, надеюсь, пройдет, и я смогу отказаться от большинства таблеток, но мигрень может остаться со мной до конца жизни. В общем, скорее всего, я не смогу стать ни военным летчиком, ни гражданским. Никогда.
– Ты никогда не сможешь летать? – У меня даже в горле защипало от этих слов.
– Я смогу летать для удовольствия. Но, согласно требованиям к физической подготовке, нужно, чтобы неделю не было приступов мигрени. Только тогда можно на взлетную полосу. И с головокружением такая же история. Семь дней подряд. Пока мой рекорд без этих симптомов – пять дней.
– Я очень сожалею.
«Роберто» заполнялся посетителями, которые забегали быстренько поужинать, столиков не хватало. Мы освободили свой, решили прогуляться. Я подстраивалась под размеренный шаг Эшера, из-за колена он шел медленно.
Эшер скрестил руки на груди:
– Мое первое воспоминание – я сижу в папином старом одновинтовом самолете «ПайперУорриор». Как только я смог сам сидеть в кресле, папа стал брать меня в полеты. – Он посмотрел на меня. – Когда я был маленький, папу по службе часто перебрасывали. Но когда он приезжал домой, мы обязательно вместе летали. Когда мне было шесть, он впервые дал мне подержаться за штурвал, всего на пару секунд. Раньше он летал на реактивных истребителях, а сейчас работает на командном пункте в Мирамаре. Никто не сомневался в том, что я тоже буду летать. Это всегда было частью меня, как будто я родился с крыльями, а не только с руками. Это как ты и твои книги.
Я чуть не споткнулась в своих балетках:
– Что, все так плохо, да?
Эшер рассмеялся, у него был приятный баритон:
– Это, можно сказать, врожденное. Папа учил меня сам. Потом я налетал положенные часы, сдал экзамены, получил свидетельство. Я летал везде с Джейсом и остальными ребятами еще до того, как получил право голосовать.
– А Лондон любит с тобой летать? – вдруг спросила я, не подумав.
– Ты имеешь в виду, любила ли она летать, до мая? Нет, это не ее. Она отшучивается, говорит, что полетела бы со мной, если бы у нее было место в первом классе, а у меня – золотые крылышки и полоски на погонах. – Мы остановились на переходе. – Выходит, не светит ей.
– Наверное, тебе этого очень не хватает.
– Представь, что ты больше не можешь читать. Историю слушаешь, но не видишь ни страниц, ни иллюстраций.
– Значит, в каком-то смысле ты живешь, пользуясь азбукой Брайля и аудиокнигами?
Он едва слышно фыркнул. Наклонил голову:
– Пару лет назад родители на полученные в наследство деньги купили подержанный «Пайпер Меридиан». Потрясающий турбовинтовой самолет. – Эшер достал мобильник и открыл фотографии. Теперь он шел еще медленнее, чтобы я могла разглядеть белый самолет с черным днищем, черными крыльями и матовым серебристым пропеллером. – Я поднимал его в воздух при любой возможности.
Я заметила три полосы, опоясывавшие корпус:
– Очень красивый. Папа разрешал тебе летать на нем, когда захочешь?
Эшер кивнул:
– Летать – наша жизнь. У папы два брата. Мой отец пошел в дедушку, ему достался авиационный ген. Дяде Майку достались мозги – Йельский, юридический. Работал в области регулирования деятельности корпораций, но захотел приносить пользу людям. Так появился «Мид-Сити». А у дяди Мэтта крепкие мускулы и деловая жилка. Владеет успешной строительной фирмой. Когда мы были детьми, три брата позаботились о том, чтобы мы, кузены, научились стрелять – в целях самозащиты, сажать одновинтовой самолет – на всякий случай, работать электроинструментом и отстаивать свои права.
Я засмеялась было, но тут же затихла. Мне было над чем подумать. Чему полезному меня научила мама? Как презентабельно выглядеть, летя в тартарары? Как врать и притворяться, чтобы выжить, или как совершать покупки, пока не опустошишь банковский счет? Из книг я узнала больше, чем от собственной мамы. Даже стихи и заметки в моем новом старом «Питере Пэне» помогали мне в эмоционально трудных ситуациях больше, чем мама и ее слова.
А тут еще и воскресший заново папа… Вместо того чтобы задать вопросы о нем самой себе, я расспрашивала Эшера о его отце. Впереди, всего в нескольких метрах от нас, уже маячила моя голубая «хонда».
– Да, так оно и есть. В том, что тогда случилось, отец винит меня, – тихо ответил он. – И в том, какой я сейчас.
– Но ты ведь чуть не погиб.
Мы остановились у двери моей машины.
– Он ежедневно благодарит Бога за то, что этого не произошло. И ругает ту часть меня, которая, вместо того чтобы сидеть дома в ожидании бабушки, решила уехать. Я выжил, но там, на Дель-Мар-Хайтс-роуд, погибло мое будущее.
Глава пятнадцатая
Окрыленная
«С феями всегда так: они такие крошки, что, к несчастью, два разных чувства одновременно в них не умещаются».
Жаль, что у меня не так. Я бы хотела чувствовать что-то одно целый день. И чтобы это чувство не было связано с ним.
Д. Барри, «Питер Пэн», и таинственный автор заметок в книге «Питер Пэн» Кажется, я добила Марисоль. Прошло не больше двух минут с тех пор, как я начала рассказ о событиях предыдущего вечера, а она уже была готова свалиться со скамьи у нашего мозаичного стола. Когда я дошла до мексиканских тако и рассказа Эшера об аварии, подруга вообще перешла на испанский.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
