Книга Твоими молитвами - Марина Серова

Вся груда событий, о которых я узнала за последние дни, вдруг стала чуточку меньше. Во всяком случае, появилась одна из причин, по которым Марина могла покончить с собой. Эта причина была слабенькой, едва дышала и требовала довольно серьезного обоснования, но она хотя бы появилась. До этого момента не было ничего, за что можно было бы уцепиться.

Савостин так и стоял возле окна.

— Андрей, — попросила я, — ответь на пару вопросов, пожалуйста.

— Давай, — ответил он, не оборачиваясь.

— Марина рассталась с Михаилом сразу после случившегося?

— Не сразу. Прошло несколько дней, а потом Мишка сообщил, что она порвала с ним. Потом он признался, что был рад этому. Он хотел завершить отношения гораздо раньше, но тянул с этим.

— Почему?

— Сказал, что просто ждал подходящего момента, — ответил Андрей.

Такой ответ меня устроил. Показания Савостина совпадали с тем, о чем мне рассказал Миша.

— Как она себя вела после того вечера? — продолжила я.

— Нормально, — пожал плечами Савостин. — Мы все пытались сделать вид, что ничего не было. Во всяком случае, не избегали друг друга. Ведь криминала не было. Все происходило по обоюдному согласию.

— Ты думал о том, что заставило ее затянуть на своей шее петлю?

— Думал, — ответил Андрей. — И уверен, что наша пьяная групповуха здесь ни при чем.

— Почему ты так в этом уверен? — не поняла я. — Это могло быть посттравматическое расстройство. Сначала психика справляется, а потом ослабевает, и многие не видят выхода.

Андрей шагнул ко мне и больно сжал запястье.

— Не было изнасилования, — низким глухим голосом сказал он. — Иначе бы ее, как ты выражаешься, психика сломалась бы уже на следующий день. Но она не сломалась.

Я спокойно разжала его пальцы и посмотрела прямо в глаза.

Савостин отступил в сторону.

— Прости, Жень.

— Не делай этого больше никогда, — посоветовала я.

Он вернулся к окну, открыл створки и впустил в кабинет холодный воздух.

— Ты в курсе, что Анна Григорьевна — ее мать, — сказал он. — Эта с виду интеллигентная женщина порвет любого, кто сделает больно ее дочери. Если бы она обо всем узнала, то нас бы с Мишкой уже посадили. Если бы Маринка чувствовала себя… — он с трудом подобрал слово, — использованной, то, очевидно, вела бы себя по-другому. Да только она сама прекрасно понимала, что все это бред. Кстати, мы с Мишкой обсуждали такую версию. Ну что она может попробовать шантажировать меня или его, ведь секс все же был. А по взаимному согласию или нет — кто будет разбираться? Но быстро отмели эту мысль и не ошиблись. Никто нас не шантажировал. Маринка, может, и сглупила тогда, но сукой она не была. Нашу тайну забрала с собой.

— Мне удалось узнать, что в ее жизни стали происходить какие-то перемены после того, что произошло, — сказала я. — Она стала чего-то бояться, это даже отражалось на ее работе.

— Да, было такое, — подтвердил Андрей. — К тому моменту Мишка уже встречался со своей Светкой и про Маринку вспоминал от случая к случаю. А я вообще с ней редко пересекался. Тогда-то Мишка и выпросил у начальства еще одну штатную единицу в отдел. Так у нас появилась Алина.

— Что же произошло с Мариной, как ты думаешь? Почему она вдруг стала себя так вести?

— Мишка однажды спросил ее об этом, потому что все заметили, как ее штормит на ровном месте. Он не стал затрагивать тему о той самой ночи, но она сама ее подняла. Сказала Мишке, что не хочет об этом говорить. Все забыто. Ошиблись, бывает. Тогда он в лоб: «Что с тобой происходит, чем помочь?» Она не стала объяснять. Мишка с нее взял обещание, что она обратится к нему, если что. Пообещала, но так и не обратилась.

— Этот разговор произошел при тебе?

— Нет. Но я Мишке верю. Знаешь, я думал, что эта история уже никогда не всплывет. Какое отношение она может иметь к подставе с пистолетом? Маринки нет, а я ему вредить не буду, поскольку сам в этом замешан. Значит, есть кто-то еще.

— Наверняка. Есть какие-то мысли?

— А фиг его знает, — раздраженно ответил Андрей. — Это не Ваня. Точно не он. Это не Алина. Это не Анна Григорьевна, потому что я просто уверен в том, что Маринка ей не проболталась. И это не Олень, потому что он не способен на такое. Он же Олень.

Я вспомнила, с какой ненавистью Олег Петрович говорил о своих начальниках. По нему и не скажешь.

— Давай заканчивать, — взглянул на часы Савостин. — Ты о чем там спрашивала, я не помню? А, про Светку. Я не знаю, у нее ли Мишка прячется. Он не доложил, а я не расспрашивал. Главное, что живет не под мостом и не в коробке. Если будет нужно, то скажет, а я помогу. Позвонил он мне в рандомное время, мы заранее не договаривались. Дергать я тебя не стал — зачем? Ты в баре, кругом уши. Как бы ты объяснила людям свое желание их покинуть, если сама в этот бар их пригласила?

На столе резко зазвонил телефон.

Я поняла, что на сегодня нам обоим хватит вспоминать неприятные моменты.