— Светлая Аналиэль внезапно поняла, что я отличная кандидатура для брака, — пожал плечами мужчина.
— Смотря для кого, — ответил задумчивый Ралион. — Откровенно говоря, от интереса Анали я бы с удовольствием избавился.
— Я вас прекрасно понимаю, — со страдальческой интонацией поддержала я и состроила жалобное выражение лица.
Взгляд мужчины посерьезнел.
— Ваши глаза, — Ралион посмотрел на меня в упор, пытаясь что-то рассмотреть, заправил выбившуюся из прически прядь за ухо, а после быстро отдернул руку. — Простите, я не должен был.
— Что не так с глазами? — напряженно спросила я, не обращая внимания на извинения.
— Они светятся, как если бы сила огня сжигала изнутри, — пояснил мужчина. — Это опасно.
— Опасно? Мне не привыкать, — я рассмеялась, хотя и было совсем невесело. — Считайте, что это мое второе имя.
Ралион шутку оценил, одарив меня хитрым прищуром черных глаз и легкой улыбкой.
Внезапно мужчина поднялся и скинул сюртук, постелил его рядом со мной, предлагая пересесть:
— Не застудитесь, камень холодный. Всего хорошего, кажется, Анали ушла, а значит я могу спокойно добраться до покоев.
Слегка поклонился и ушел, так же беззвучно, как и появился.
Еще немного я посидела, кутаясь в чужом сюртуке, вдыхая легкий аромат одеколона и размышляя о своем безрадостном будущем. А после и сама поднялась.
Быстро добралась до покоев, где меня ждала обеспокоенная Элегия и четверо орков, грызущихся с эльфийской стражей.
— О, дорогая, мне так жаль, — всхлипнула банши и обняла меня. — Он так над тобой издевается.
— Кто? — решила уточнить.
— Рак ползучий, вот кто, — едва не выплюнула Элегия.
На что я лишь рассмеялась, а она вздохнула, всем своим видом показывая, что чья-то крыша едет.
Глава 10: Из огня да в полымя
Всю ночь я проворочалась. Крутилась, как уж на сковородке, не смыкая глаз и размышляя о бренности бытия, как следствие, под утро была похожа на овощ.
Но, делать нечего, стиснув зубы и засунув подальше собственные мысли, с благодарностью приняла помощь Элегии и Матильды.
Наскоро перекусила хрустящими булочками с омлетом, выпила чашку ароматного чая.
Почему-то было ощущение, что я приговоренный к расстрелу преступник и это мой последний завтрак.
Брошенная собаке косточка.
Когда мне принесли подвенечное платье, захотелось выругаться изо всех сил. Но я сдержалась. Все же, народ вокруг не виноват.
А когда оказалось, что это самое “платье” не предполагает белья, тут уж я отвела душу, ревела как самый настоящий сапожник. Немного перестаралась и подпалила диван, за что удостоилась сердитого взгляда от Матильды.
В общем, разошлась.
Гхаарх с воспитанниками деликатно молчали, а эльфийские стражи покрылись пунцовыми пятнами, видимо, не ожидали такого буйства эмоций. А зря, я уже, кажется, всем дала понять, что тормозов у меня нет.
Точнее говоря, тормоза-то есть, но они в неисправном состоянии.
И вот, как корова на убой, я направилась в храм.
Моя верная стража следовала за мной, взяв в плотное кольцо и скрывая от глаз публики.
А скрывать было что.
Шла я в самом настоящем пододеяльнике.
Белом таком, с прорезями на всех причинных местах. Наверное, Визерис отыгрался. Ну не мог Арсений так подставить, не мог.
Но зато как шла! Гордо, задрав подбородок, с чувством собственного величия.
Нарочито медленно ступала по любезно рассыпанному для церемонии битому стеклу, делая вид, что мне не больно, и вообще, все замечательно.
Интересная интерпретация эльфийской традиции.
Обычно, эльфийки ступали босиком по траве, направляясь к Храму Светлой Богини, что находился в глухом лесу. Считалось, что чем мягче трава, тем счастливее будет жизнь молодых.
Жених дожидался невесты уже внутри, у огромного дерева в центре сооружения, показывая добровольность выбора невесты.
Но это все в теории, а на практике Эльфийская Империя из зеленого края превратилась в мир хрусталя и камня.
Внутри храма оказалось на удивление людно.
Народ переминался с ноги на ногу, заполнив все немалое пространство, оставив лишь неширокий проход к алтарю с деревом.
Как не присматривалась, а жениха я возле алтаря не углядела, только сгорбленную женскую фигуру.
Настроение вмиг повеселело, и я бодренько присоединилась к одинокой ветхой женщине — Верховной Жрице, судя по всему. Она нервно теребила пододеяльник, похожий на мой, но без лишних отверстий, в котором, в отличие от меня, смотрелась величественно.
Жениха все не было.
Что, конечно, весьма радовало, но и настораживало тоже.
Зато в толпе вокруг я отчетливо рассмотрела недавних знакомых — гостей Визериса, послов. Многим из них приветственно помахала рукой.
Данте обнаружился совсем недалеко от меня. Эльф имел хмуро-решительный вид, казалось, еще мгновение, и он разгонит этот балаган.
— Подождем, — мягко улыбнулась мне женщина.
Подождали полчаса.
Императора не было. Израненные ноги ныли, а я начала мерзнуть.
Час. А воз и ныне там.
Я нервно наматывала на палец распущенные пряди и хмурилась.
— Еще немного, Владыка идет, я чувствую, — попыталась успокоить меня жрица.
Наконец, тяжелые каменные створки храма распахнулись и показался он, “любовь всей моей жизни”.
Хмурый, помятый, с выдранными клоками волос и слегка прихрамывающий, в рваной одежде и со следами губной помады на лице.
— Здравствуй, любовь моя, — Визерис посмотрел на меня безразлично-усталым взглядом, на дне которого плескалась ярость.
— Что, дорогая невеста, не ожидала, что я выживу после твоего подарочка? — словно издеваясь, спросил Император, едва доковылял до меня. Я тактично сдержала смешок, прикусив губу.
— Ах, Ваше Величество, напротив, я подарила вам самое лучшее, что смогла найти во всей Эльфийской Империи, — мед моего голоса никак не вязался с ироничным выражением лица.
— Начинайте церемонию! — рявкнул жених и больно схватил меня за руку. Правда, быстро отпустил, обжегшись.
Жрица затянула заунывную песню, очень похожую на поминальную или даже похоронную, вызвав у меня тем самым нервную улыбку.
И пела, пела, пела… Кто бы знал, какого труда мне стоило не зевнуть.
— Хватит! — в определенный момент Визерис не выдержал, — Ближе к делу!
