— Хочу знать.
— Люблю. Не любил бы, было бы легче.
Не успела я подумать, что после стольких лет дождалась его признания, как он накрыл мои губы поцелуем, выбивая все прочие мысли. Жадно и страстно, заставляя подчиниться каждому движению. Едва услышала где-то на краю сознания треск разрываемой ткани. Похоже, я осталась без ночной сорочки.
— Надо же убедиться, действительно ли ты скучала по мне.
Его ладони скользили по моему телу, по груди, по животу, спускаясь все ниже, словно он пытался вспомнить, будто сравнивал меня со своими воспоминаниями. Беременность меня не изменила, только грудь округлилась, а с таким шустрым малышом, как Димка, я быстро вернулась в форму. Влад покрывал обнаженное тело поцелуями, заставляя изогнуться дугой, провел по внутренней стороне бедра и развел ноги.
— Я тоже хочу знать кое-что. Твое желание?
То есть меня еще пытать таким изощренным способом собрался? Кто в такие моменты разговаривает?
Он заставил меня застонать, дыхание перехватило. Зараза многоопытная, ведь отлично знает, что делает. Тело покрылось мурашками, но через секунду меня бросило в жар от нестерпимого томления внизу живота. Но пока что меня лишь дразнили, намеренно доводя до сладкой истомы. А ведь сам же дико хочет, я же это чувствую, но он нарочно медлит, растягивая сладкую пытку.
— Садист, — прорычала я.
— Милая моя, я вполне нежен, или тебе не нравится?
Поцелуи усилились, ласки становились немного грубее, он едва сдерживал себя. А с моих губ сорвался новый стон.
— Сокровище мое, я не слышу ответа, — его голос звучал тяжело, а дыхание стало слишком частое.
Я могла воспользоваться преимуществом и оказаться на нем сверху, он мне это покорно позволил, лишь удивленно смотрел, пытаясь понять, что я задумала. Жадно впилась в его губы, провела рукой по его груди. Может быть, тоже стоит помучить его? Ведь такая удобная для этого позиция.
— А ты еще не понял? — Оказывается, даже сильный темный маг может не догадываться об очевидном. — Это ты.
На мгновение в его глазах промелькнуло удивление, которое сменилось пониманием. И через секунду я снова оказалась придавлена им.
— Боюсь, придется выбрать что-то другое.
Вновь жаркие поцелуи, но теперь можно поддаться своим желаниям, позволить себе забыть, что когда-то жила без него. И понять, что ничего не изменилось, мне с ним так же хорошо, как и тогда…
* * *
Когда мы оба упали на кровать, Влад зарылся в мои волосы, притянул меня к себе и заключил в объятия.
— Успокоился? — усмехнулась я.
— Успокоюсь, как отработаешь супружеский долг за два года.
— Давай тогда три, в моем мире три прошло, — усмехнулась я. Мы еще оба тяжело дышали. — Но ты не ведешь себя так, как вел недавно. Когда нам вернут ребенка?
— После дневного сна. Интересно, как мама его спать уложит. Хотя, по ее словам, после меня ей ничего нестрашно. А мы все-таки должны иногда отдыхать. Хочу сказать, что я слегка в шоке от того, что ни на секунду нельзя отойти, даже в туалет сходить. А отдых в первую очередь нужен тебе. Что-то я сомневаюсь, что тебе много с ребенком помогали. — Опасная тема, о моих родителях и их отношению к моей беременности ему лучше не знать. — Кстати, милая, на тумбочке зелье от зачатия. Я, конечно, хочу еще ребенка, вот только частые беременности вредны, особенно когда предыдущий ребенок с драконьим даром.
— То есть твое знакомство с подгузниками и пеленанием отложим?
Впрочем, зелье все-таки решила выпить, потянулась к склянке с жидкостью молочного цвета. Оно отдавало мятой, вкус достаточно приятный, немного приторный.
— Что такое подгузники? — поинтересовался он. — На полгода отложим. Заодно Димка подрастет, и я научусь с ним обращаться.
— У тебя неплохо получается. Я даже готова платить тебе алименты.
Значение этого слова тоже пришлось объяснить, правда он кинул в меня подушку, от которой я увернулась, и сгреб меня в объятия. Его руки потянулись к браслету, клацнула застежка.
— Я у тебя это пока заберу. Браслет красивый, но магию с него все-таки стоит убрать.
— То есть, если бы я тебя не любила, ты бы меня здесь силой держал?
Поссорившись с мужчиной, о нем можно узнать много нового и интересного.
— Как хорошо, что ты меня любишь, — ответил самый самоуверенный из всех мужчин.
— Напомни, пожалуйста, за что именно? — поинтересовалась я, замахнувшись. Он поймал мой кулак и прижал к губам.
— Наверное, за чудесный характер.
— Знаешь, я тебе точно найду какой-нибудь интересный артефакт с похожим свойством. Тем более артефактник у меня уже на примете есть.
— Знаю, он уже передавал, как мне повезло с супругой.
Сейчас мы расслабленно лежали в кровати и просто разговаривали. О планах, о поездках, о том, что было, пока мы были друг от друга вдали. Сейчас это был тот человек, которого я любила.
Влад заметил, что у императрицы очень вовремя выдалось свободное утро. А я была уверена, что Дарине пришлось его освобождать, Алисия ведь вполне могла рассказать матери. Не смогла не пошутить, что зелье на Влада плохо влияет, и он мог обойтись без него, я же как-то без этого обходилась, на это супруг ответил, что у меня Димка был, с ним о подобных вещах думать некогда. Но самую главную мысль, которую Влад донес до меня, это то, что я еще много могу услышать о нем, и что-то будет правдой, что-то ложью, но мне стоит говорить об этом с ним самим.
— Осталась одна вещь, которую стоит сделать, пока нам ребенка не вернули. Разговор с Оливией.
Вся расслабленность пропала с его лица, я видела по его глазам — он жаждал крови.
— Она же выпила зелье забвения, что именно ты хочешь узнать?
— Хочу поставить последнюю точку.
Я слишком хорошо знала, что ему нужен человек, которого можно обвинить. Тем более вина есть — Оливия действовала не в его интересах, это можно назвать предательством. Он в лёгкую может забыть, что дружил с ней с детства, что она жена его лучшего друга.
Сейчас мне тяжело будет донести мысль, что Оливия могла многое сказать, но именно я выбрала, во что верить. Это было только моим решением. Впрочем, зачем мне ее доносить?
— Давай, я сама решу-то с ней делать? Все-таки из-за случившегося я одна ребенка воспитывала.
Я не люблю жаловаться, привыкла быть сильной, но сейчас стоит показать свою слабость — только таким способом я могу заставить его уступить.
— Согласен, но не забывай: Оливия беременна, и беременность протекает тяжело. До такой степени, что лекари предлагали ее прервать, но она отказалась. И Демьен не смог ее убедить.
Влад нахмурился — тема ему явна неприятна, и я могу его понять.
