– Все в порядке, парни?
Мы все обернулись. По склону проворно спускался Хёрст. За ним едва поспевала Мэри.
– А она здесь что делает? – спросил Крис.
– Она – моя девушка, вот что.
Мое сердце упало прямо в мои огромные ботинки. Мало того что Мэри явно не была одета для лазанья по подземельям – на ней были потертые джинсы и сапоги на шпильках, – она еще и притащила с собой большой пакет, из которого торчала бутылка сидра.
– Значит, все готовы? – ухмыльнулся Хёрст, помахав ломом.
Его язык слегка заплетался.
– Готовы. – Флетч отшвырнул сигарету, окурок которой некоторое время злобно светился во тьме.
Крис опять начал топтаться, словно ему нужно было в туалет или его кроссовки были слишком малы. Он явно нервничал, однако это была совсем иная нервозность, чем у меня. Крис был охвачен тревожным возбуждением.
– Она не должна здесь находиться, – пробормотал он почти себе под нос.
Мэри сверкнула на него глазами.
– Ты это обо мне? – спросила она.
Несмотря на ситуацию – и на свое согласие с Крисом, – я не мог не заметить, как классно она выглядела. Ее волосы были встрепаны, а щеки красиво порозовели от долгой ходьбы и, вероятно, от сидра. Я сглотнул и заметил, что тоже начал топтаться на месте.
Мэри пошла на Криса:
– Хочешь сказать, что мне не следует здесь находиться, потому что я девчонка? Что я слишком слабая для того, чтобы делать то же, что и вы все?
Мэри и так нередко бывала вздорной, однако в ту ночь она прямо-таки нарывалась на конфликт. Возможно, виной этому был все тот же сидр.
Крис попятился.
– Нет. Просто…
– Что?
– Ничего, – быстро вмешался я. – Крис просто о тебе беспокоится. Мы не знаем, что ждет нас внизу. Там может быть опасно.
Казалось, она вот-вот снова начнет препираться. Однако выражение ее лица вдруг смягчилось.
– Что ж, это мило, но не волнуйтесь. Я могу и сама о себе позаботиться.
Она вытащила из сумки сидр, отвинтила крышку и сделала щедрый глоток.
– А если не сможет, то я о ней позабочусь, – сказал Хёрст.
Обняв ее за задницу, он выхватил у Мэри бутылку и сам несколько раз из нее отхлебнул.
– Пошли уже, – пробормотал Флетч.
Я чувствовал, что он тоже был не рад присутствию Мэри, однако в его случае причина заключалась в другом. Он всегда считал, что он – лучший приятель Хёрста. Однако, когда Мэри была рядом, он опускался в негласной иерархии на одну ступень ниже.
– Верно, на хрен, – согласился Хёрст, возвращая Мэри сидр.
Шатаясь, он подошел к люку и загнал лом под его металлический обод. Первая попытка окончилась фиаско: Хёрст оступился и лом выскользнул у него из рук.
– Дерьмо!
Подняв лом, он вернул его на место. Результат был таким же.
– Может, его заело, – предположил я.
Хёрст зло на меня посмотрел.
– Серьезно, Эйнштейн?! – Он переводил взгляд с меня на Флетча и обратно. – Может, поможете?
С неохотой – во всяком случае, с моей стороны – мы пошли к нему. Флетч меня обогнал. Он схватил лом пониже того места, где его держал Хёрст, и они вместе налегли на него.
Я взглянул на люк, в глубине души желая, чтобы он не сдвигался. Однако в этот самый момент раздался скрежет. Годами не использовавшийся ржавый металл поддался.
– Еще, – простонал Хёрст, скрипя зубами.
Они снова налегли на лом, и я увидел, как люк поднимается. Между металлом и землей появилось несколько дюймов темноты, и с каждым из этих дюймов мое дурное предчувствие возрастало.
– Давай еще, – прорычал Хёрст.
Флетч взревел во всю глотку, и они налегли еще раз.
Люк поднялся еще выше.
– Хватайте его! – заорал Хёрст.
Наклонившись, мы с Крисом схватили металл за края. Мэри тоже к нам присоединилась. Мы все дружно потянули. Люк оказался тяжелым, однако не настолько, как я ожидал.
– Раз, два, три.
Мы вновь дернули люк, и на этот раз он неожиданно поддался. Мы неуклюже отскочили назад в тот самый момент, когда он, подняв тучу грязи и пыли, рухнул на землю с глухим стуком, отдавшимся в подошвах моих ботинок.
Издав триумфальный возглас, Хёрст бросил лом на землю. Флетч дал ему пять. Мэри совершенно по-дурацки ухмыльнулась. Даже я ощутил моментальный прилив адреналина. Лишь Крис стоял молча с бесстрастным выражением на лице.
Подойдя к дыре, мы заглянули в нее. Флетч щелкнул фонариком. Я отрегулировал шахтерский фонарь на каске, ожидая увидеть перед собой тьму. Черноту, сквозь которую едва способен был проникнуть свет. Длинный отвесный колодец в никуда.
Однако то, что я увидел, было хуже. Куда хуже. Лестница. Металлические перекладины, вделанные в камень и уходящие на огромную глубину. Лестница терялась во тьме. По моей спине пробежали ледяные мурашки.
– Дерьмо, – пробормотал Хёрст. – Ты был прав, Пончик. Это действительно вход.
«Но куда? – подумал я. – Что мы, к чертям, вообще надеемся там обнаружить?»
Хёрст оглянулся на нас. Его глаза горели. Я хорошо знал этот взгляд. Не терпящий возражений, опасный, безумный.
– Ну, кто первый?
Бессмысленный вопрос. Потому что…
Он оглянулся на меня.
– Торни, у тебя вся экипировка.
Ну конечно. Я заглянул в дыру, и меня замутило. Я не хотел туда спускаться. На дне этого глубокого, темного шахтного ствола мы не найдем ничего хорошего. В деле, в которое мы ввязались, вообще не было ничего хорошего.
– Мы не знаем, куда ведет эта лестница, – произнес я. – Эта лестница выглядит старой, ржавой. Она может не выдержать. Падать далеко.
Флетч закудахтал:
– Что такое, Торни? Сдрейфил, как цыпленок?
Да. Сдрейфил. Как самый что ни на есть настоящий цыпленок.
В жизни приходит время, когда нужно сделать выбор. Поступить правильно или поддаться давлению окружающих. Если я сейчас развернусь и уйду, то поступлю здраво, как разумный человек. Возможно, за мной даже последуют другие. Однако тогда я могу забыть о членстве в шайке Хёрста. Вероятно, мне придется до конца учебы есть свои школьные обеды на автобусной остановке.
С другой стороны, я хотя бы буду жив и смогу их есть.
– Джо? – Мэри положила руку мне на плечо. Она улыбалась ленивой пьяной улыбкой. – Ты не должен этого делать, если не хочешь. Все в порядке.
Именно эти слова и заставили меня принять решение. Я затянул ремень на каске моего отца.
