Борюсик дождался, пока вся команда подтянется в зал и займет место у стены. Потом он окинул всех предупреждающим взглядом – больше для проформы, потому что все понимали опасность момента. Несколько дольше командир задержался на долговязой фигуре Дон-Дона, который шел предпоследним, перед Бизоном. По сути, они должны быть благодарны местному за то, что тот выследил Хаммера, но Борюсик не мог сдержать природного отвращения к стукачам. Поэтому, скользнув по парню недружелюбным взглядом, он скомандовал «малый вперед».
Осторожно, боясь потревожить шаткую идиллию, отряд двинулся вдоль стены. Нечего было и думать о том, чтобы пересечь зал по диагонали. В центре продолговатые белесые груши висели одна к одной. В углу обозначился отдельный кокон, отстоящий от собратьев, но промежуток между ними имелся значительный и посему опасений Борюсику не внушал. Хотя идти между ними следовало затаив дыхание, на всякий случай.
Стояла такая тишина, что закладывало уши. Только на грани слышимости выделялся осторожный шорох миллионов лап. Трудяги белые муравьи, коих местная извращенка-природа зачем-то снабдила пробивными челюстями и смертоносной слюной. Настолько, что даже задерживаться среди архитектурных «шедевров» небезопасно. Если так пойдет дальше, то в следующий раз пробиться через зал можно будет только в противогазах и с помощью огнеметов.
Отряд без происшествий добрался до выхода. Причем осторожнее всех двигался стукачек. Борюсик обратил на это внимание, когда остановился, поджидая остальных.
Он уже собирался идти дальше, как вдруг ни с того ни с сего взорвался кокон. Сотни телец мелькнули в воздухе. Часть из них плеснула в стену, часть рассыпалась по полу. И почти вся смертоносная шрапнель обрушилась на голову Бизона.
– Быстрей! – заорал Борюсик.
Но остальных не нужно было подбадривать. Особенно Дон-Дона. Парень первым нырнул в туннель и бросился бежать так, что пятки засверкали.
– Дон, стой! – крикнул ему вслед Борюсик, но стукач его не слышал.
– Все, конец, – тихо сказал Рост.
Невысокий мужчина с суровым лицом застыл с автоматом наизготовку, ясно понимая, что оружие не решает ничего. Разве только пустить пулю в лоб бедного Бизона, чтобы не мучился. Яд белых муравьев действовал мгновенно. Бизон – огромный мужчина, проверенный ни в одном бою человек, в присутствии которого за спину можно было не опасаться… Бизонище, всегда рассказывающий несмешные анекдоты, дружище, с которым ни один пуд соли… Накаченный, сильный мужчина, обладающий снайперскими способностями, кружился на месте. Даже перед смертью он думал о других: ствол в его сведенных судорогой руках не огрызался огнем.
– Борюсик, – шепнул Рост. – Уходим. Не ровен час шмальнет… Лопнет вся эта какофония, мало не покажется.
– Заткнись, – тихо сказал Борюсик.
Он не мог заставить себя сойти с места. Несмотря на то, что им грозила реальная опасность. Если Бизон сорвет спусковой крючок, неизвестно, как поведет себя матка, лишившаяся всех коконов.
– Борюсик, – начал Рост, опасливо втягиваясь вглубь туннеля.
– Я догоню, – зло сорвался командир, не отрывая глаз от Бизона.
Рост кивнул и в тот же миг исчез в темноте.
Борюсик шумно дышал, сжимая в руке фонарь. До боли в сведенных пальцах. Бизон крутился на месте. Его лицо сплошь покрывали белесые тараканы, прозрачные настолько, что сквозь тонкую кожицу проступали внутренности. Они суетились, издалека создавая ощущение пузырчатой целлюлозы, отливающей каплями в свете фонаря. Постепенно, напившись крови, белые муравьи обретали розовый оттенок. Они соскальзывали вниз, их становилось меньше. Бизон не мог дышать. Первый же укус вызвал паралич дыхательных путей. Он жил только потому, что в его легких еще оставался глоток кислорода.
– Бизон, друг, – выдавил из себя Борюсик. Он хотел, чтобы его слова унес на тот свет Бизон.
Огромный мужчина не мог ответить. Он не хрипел. Его отекшее горло не могло издать ни единого звука. Он кружился на месте, задевая плечом стену. От быстрого движения родственники тараканов отлетали в стороны. Скоро их не осталось. Когда Бизон в очередной раз повернулся, на Борюсика уставились десятки вздувшихся волдырей с багровым центром.
– Друг, не поминай лихом, – сказал командир и отступил.
Бизон не удержался на ногах. Он покачнулся и задел плечом кокон, висевший слева от него. Нити паутины дрогнули и вдруг прорезалась пористая структура, внезапно показалось, что кокон может дышать – открылись сотни отверстий, выталкивая прозрачные, белесые тельца.
Последнее, что осталось в памяти Борюсика перед тем, как он отступил в туннель – упавший на колени Бизон, по которому деловито снуют белые муравьи.
Командир двинулся в темноту, освещая себе путь фонарем. Мелькнула мысль о необходимости забрать оружие, стирая горечь утраты.
«На обратном пути», – решил боец. Ничто не заставит его сейчас вступить в сонмище крохотных убийц. Тем более, обыскивать труп, рискуя в любой момент схватить смертельную дозу. Можно было, конечно, подождать. Но кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем успокоятся крошечные убийцы?
«Ублюдок Хаммер, ты заплатишь мне за все», – кровожадная мысль подогрела решимость Борюсика.
– Чего расселись? – бросил он, ступив с известкового нароста на вполне узнаваемую плитку.
Граница, отделяющая тараканье царство от человеческого, резала глаз. Словно подчеркивая могильную замшелость, известковый налет ноздреватыми языками вдавался в кафельно-белую плиту. У стен, выставив вперед ноги, сидела его двойка, оставшаяся в живых. Дон-Дона командир не считал. Суровый Рост даже на привале не выпускал из рук автомата, снятого с предохранителя. В расслабленной позе, дескать, ему все нипочем, сидел хитро… умный Скаут, парень себе на уме. Нет, что касалось боя – не подведет. Другое дело его взаимоотношения с начальством на гражданке, особенно, когда наступала пора делить бублики. Но это все после. А до «после», как известно, надо было дожить.
– Подъем, – негромко приказал командир, делая знак Росту, чтобы двигался первым.
Борюсик дождался, пока боец дойдет до конца перехода со стеклянной крышей, пропускающей свет, и кивнул Скауту. Без команды с места сорвался дерганый стукач. Наблюдая за тем, как двигается парень, за всем этим несуразным, разбалансированным набором из махов ногами и ломкими в локтях руками, Борюсик почему-то подумал о Хаммере. «Заплатит, гад, за все», – опять мысленно пообещал он сам себе. Приказано доставить живым? Будет вам живой. А про целые ребра и челюсть никто не говорил.
Дорогу в обход Борюсик знал плохо. В принципе он понимал, что им предстоит спуск по лестнице. Однако за то время, что прошло с последнего визита, укромные закутки могли выкинуть такие фортели, что мама не горюй. Поэтому командир подозвал местного.
– Что там? – тихо спросил он.
– Все в порядке. По лестнице вниз, а там…
– Я спрашиваю – нюансов нет? – еле сдерживаясь, чтобы не звездануть по худому, дергающемуся лицу, спросил Борюсик.
