— А, Игорек! Ты чего тут? А? Был-то где?
— В Финке был, дядя Толя. Работал.
— Ой, работа эта, кипешное дело, пустое. Всех денег-то и не заработаешь. — Он присел рядом с Игорем на корточки. Сурово пахнуло немытым телом.
— Мои где? Не знаешь?
— Твои. Ну, Дарья-то… вон как… Видал?
— Видал.
— А Андрейка твой у соседки… Ты куда? Эй! В подвале они хоронятся, в подвале! От дурной. Узелок забыл…
Дядя Толя посмотрел вслед убежавшему Игорю, взвесил на ладони узелок. Потом, воровато озираясь, развязал ткань. На свет выкатилась бутылка кагора.
— От те нате, — хмыкнул он, облизнувшись. — Подгон босяцкий…
Соседка Мария Оттовна была женщиной одинокой и, что называется, с прошлым. Первый супруг ее, подводник, бравый мужчина, сгинул во время очередного похода. Почему и как, никто не знал. Мария Оттовна вышла замуж повторно уже во времена независимости, за рыбака. Родила двух детей. Но море и на этот раз оставило ее без мужчины. Второй муж застудился во время лова, лечился, по традиции, спиртом и помер, отравившись паленой дрянью. Не приходя в сознание. У Марии Оттовны остались двое детей, лет семи-восьми. Чтобы их хоть как-то прокормить, она работала на трех работах, получала все равно мало. Рано состарилась. И когда все заснули, а некоторые проснулись через много лет в неузнаваемом мире, для нее мало что изменилось. Заснула, проснулась, стала жить дальше. Женщину заботили только она сама, ее собственные дети… Да еще один. Приемыш, которого она нашла рыдающим рядом с ветхими останками его бабушки…
Сейчас этот парень висел на шее у пропавшего и нашедшегося отца.
Рыдали оба.
А Мария Оттовна всхлипывала, глядя на них, и утирала сухие глаза платком. По привычке. Все слезы она выплакала давным-давно.
Жила Мария Оттовна в подвале, по соседству с дядей Толей. По ночам с улицы часто доносились крики. Люди пропадали. По дворам рыскали страшные люди с ножами, жадно высматривающие… Что? Мария Оттовна боялась даже думать об этом.
Она хорошо знала травы. Днем выбиралась и собирала вершки- корешки, обильно росшие в округе. Вываривала из них «летние щи», как она называла ту странную бурду, что у нее получалась. Дядя Толя навострился ловить мелкую живность. Добычей делился только со своей нечаянной соседкой.
О будущем Мария Оттовна, как и большинство жителей Таллинна, не думала. Ей и без этого хватало забот. Только изредка она с содроганием вспоминала о будущей зиме, охала и крестилась…
Андрюшка отца узнал сразу. Наверное, тем особым детским чутьем, каким определяется родитель — в каком бы виде он не явился. Игорь был небрит, лохмат, грязен, оборван, весь в синяках и ссадинах, но все равно это был папа. Единственный важный человек в жизни. Все остальные были как бы не в счет, шли фоном…
Морозов осторожно обнимал худенькое, легкое существо, прижимался лицом к его волосам, вдыхал его запах. И вздрагивал от странного, убийственного чувства, которое неожиданно поселилось в груди и начало распирать, расти… Это был новый страх.
Раньше ему было все равно: умрет или нет, что будет есть, где будет спать. Теперь все стало иначе. Резко! В один миг! Теперь крайне важно стало находить нормальную еду, ночлег, хороших людей. Потому что рядом трепетала маленькая, восторженная, настоящая жизнь, за которую он, Игорь Морозов, был в ответе. Перед кем? Не понятно. Перед собой, наверное…
Еще был стыд. Давящий и жгучий, разъедающий сердце. Стыд за то, что он, здоровый мужик, шлялся черт знает где, а тут его ждал ребенок! Плакал, надеялся, звал…
Морозов возненавидел себя за это.
Он обнимал и прижимал теплое существо, вдыхал родной запах и знал, что теперь просто обязан делать все по-другому…
Когда первый вал эмоций, наконец, стих, Игорь осмотрелся.
Подвал не сильно изменился за прошедшее время. Все было по- прежнему: сыро, холодно, пыльно, сумрачно. Только никто не чинил лопнувшие водопроводные трубы и не воняло канализацией. Узкое оконце по случаю солнечного дня было распахнуто настежь, в подвал вливалось тепло и запахи трав.
Двое соседских парнишек, Коля и Олег, смотрели на Игоря со смесью испуга и интереса.
— В подвале, значит, обосновались, — сказал Морозов, улыбнувшись Марии Оттовне.
— Так ведь спокойнее тут, — ответила она. — У нас как? Кто где пристроился, тот там и живет.
В проходе послышались шаги. В помещении возник дядя Толя.
— Ты это, Игорек… узелок-то оставил. — Он протянул котомку Морозову Смущенно кашлянул. — Там бутылка была, я того… отпил чуток. Не в обиде?
— Да хоть всю, — махнул рукой Игорь.
— Одному как-то нехорошо. — Косматый дядя Толя вытащил ополовиненную бутылку. Поставил на столик. — Давай, Марья, стаканы что ли.
Мария Оттовна засуетилась, принесла желтые пластиковые стаканчики. Расставила. На фоне грязно-серой столешницы они смотрелись ярко и празднично.
— И нам тоже, — подал голос Коля.
— Это для взрослых, — проворчала Мария Оттовна. — Хотите водички?
— Все время водичку, а я соку хочу. — Олег надулся.
— Нет соку, где ж его взять. Возьми яблочко… — Она протянула пацану мелкую ранетку с красным боком.
Олег взял с недовольной миной.
— И мне!
— И мне!
Андрюшка и Коля тут же вытянули руки. Получили свою долю и захрустели.
Дядя Толя с профессионализмом алкоголика разлил кагор поровну, миллиметр в миллиметр.
— Ну, давайте, что ли… — с подзабытым тоном даже не сказал, а прошептал он. — Вздрогнем. Так сказать, за восстановление семьи.
Игорь заметил, как мелко задрожал стаканчик в его сухой руке.
Выпили. Кагор был сладким и крепким. Сразу ударил в голову. Игорь почувствовал, что хмелеет, расслабляется.
Несколько минут они разговаривали ни о чем и обо всем сразу. Дядя Толя изрядно повеселел. Мария Оттовна словно бы похорошела…
— Пап. — Андрюшка дернул Игоря за рукав. — А ты мне чего-нибудь привез? Ну, вкусненького.
Игорь вздрогнул, будто просыпаясь. Развязал котомку, протянул сыну остатки гороха.
— Вот, пока только это…
— Горошек! — Дети как воробьи налетели на «угощение». — Вкусно!
— Не угадаешь, что им нужно, — вздохнула Мария Оттовна. — Сто пятниц на неделе.
— Спасибо, что приютили Андрюшку, — искренне сказал Морозов.
Она отмахнулась.
— Где два, там и три. Не бросать же. Тут такое творилось…
— Ну, ладно тебе, — легкомысленно перебил дядя Толя. — Вспомнила тоже. Мало ль чего было. Сейчас вот устаканилось, и ладно.
— Да где ж устаканилось? — Мария Оттовна нахмурилась. — Каждый день что-нибудь происходит. Соседи, как в себя пришли, так сразу из города убежали. И Ильмар, и Тойво с семьей. Помнишь их, Игорь?
