С возвышения открывается хороший обзор, но теперь вид с верхней площадки старой Пекинской обсерватории совсем не такой, как в былые времена. Новые высотные здания перечеркивают линию горизонта в этой части города. Кольца армиллярных сфер использовались для обрамления участков небосвода; теперь они обрамляют стальные конструкции и оконные стекла.
Старая Пекинская обсерватория сохраняется как исторический музей, и старинные бронзовые инструменты по-прежнему находятся на крыше. Находясь на вершине лестницы, ведущей на террасу, мы обращены лицом к юго-востоку. На переднем плане расположен шестифутовый небесный глобус, а за ним возвышаются кольца эклиптической армиллярной сферы. Слева можно видеть альтазимут, частично совмещенный с азимутальным теодолитом.
Кольца для астрономических наблюдений, расположенные на вершине старой Пекинской обсерватории, разделены на 360 делений, что выдает европейское влияние, несмотря на драконов, черепах и другие китайские традиционные украшения. В европейской геометрии к тому времени уже давно было принято разделение круга на 360 частей, возникшее в древней Месопотамии. С другой стороны, надписанные круги измерительных колец на инструментах Гоу Шу-цзина были разделены на 365 и 1/4 «градуса» в соответствии с китайской традицией. Китайцы видели, что Солнце совершает один полный оборот на фоне звезд за один год или примерно за 365 и 1/4 дня, разделили круг соответствующим образом. Все инструменты, которые теперь находятся на крыше Пекинской обсерватории, на самом деле были изготовлены под присмотром монахов-иезуитов, которые превзошли имперских астрономов точностью европейской техники астрономических расчетов.
Маттео Риччи верно рассчитал силу воздействия европейской астрономии XVII века на китайского императора. Хотя он восхищался инструментами, которые видел в Нанкине и Пекине, его оценка работы имперских астрономов была далеко не лестной:
«Они обладают малыми талантами и еще меньшими знаниями и занимаются лишь подготовкой ежегодных календарей согласно правилам и расчетам древних — а когда случается, что ход событий не согласуется с их расчетами, они утверждают, что все сделали правильно, а необычное поведение звезд является вещим знаком небес…»
Астрономия в Китае, как и в Европе, имела свои взлеты и падения, и когда туда попали иезуиты, она отступила далеко назад от выдающихся достижений Гоу Шу-цзина.
Риччи на самом деле был эмиссаром Ватикана, отправленным в Китай с миссионерской целью. Он понимал, что более глубокие астрономические знания обеспечат ему влияние при дворе и доступ к императору Ван-ли из династии Мин. Его план сработал. Превосходные механические часы европейского производства и точные предсказания затмений, сделанные иезуитами, были особенно убедительными. Риччи превзошел китайских мастеров и занял хорошо оплачиваемую должность чиновника при дворе императора. Другой иезуит, Адам Шоль, точно предсказал затмение в 1624 году, в результате чего получил назначение в Совет Календарных Учреждений.
Хотя Риччи и другие иезуиты-миссионеры не смогли распространить христианство в Китае, в 1669 году, во время царствования Кань-си (второй правитель династии Цин), они имели преобладающее влияние в китайской астрономии. Одному из преемников Риччи, бельгийцу Фердинанду Вербисту, была предоставлена возможность реконструировать Пекинскую обсерваторию. Он завершил свою работу в 1673 году и лично изготовил шесть инструментов, которые теперь находятся на верхней наблюдательной площадке обсерватории в Пекине: экваториальную армиллярную сферу, эклиптическую армиллярную сферу, шестифутовый небесный глобус, довольно вычурный секстант в стиле Людовика XIV, альтазимут и квадрант, украшенный великолепным изображением вставшего на дыбы дракона. В 1715 году Бернард Киллиан Стамп добавил к этому собранию азимутальный теодолит, а в 1744 году Игнаций Кёглер установил последний иезуитский астрономический прибор — сложную армиллярную сферу, снабженную традиционной китайской зрительной трубой. История этих инструментов показывает, что иезуиты сыграли значительную роль в астрономии императорского Китая. И это продолжалось более ста лет. Их статус при дворе императора в конечном счете значительно понизился, но не из-за астрономических ошибок. Диспут о религиозной политике христианской церкви в Китае — между доминиканцами и францисканцами, с одной стороны, и иезуитами, с другой стороны, — закончился не в пользу иезуитов.
В течение некоторого времени более надежные расчеты и новые инструменты сделали астрономию эффективным орудием католической церкви в Китае, благодаря ее тесной связи с императорской властью. Даже Марко Поло был настолько впечатлен многочисленностью астрономической бюрократии при дворе Кубла-хана, что посвятил ей отдельный комментарий в своих «Путешествиях»:
«Всего насчитывается… около 5000 астрологов и предсказателей… На их астролябиях указаны знаки планет, время прохода и появления и астрономические аспекты для всего года. Астрологи ежегодно изучают свои таблицы, чтобы точно установить ход небесных тел и их относительное расположение в каждом лунном месяце. По путям планет в различных знаках они предсказывают погоду и особые феномены, которые могут произойти в каждом месяце… Те из них, чьи предсказания чаще всего оказываются правильными, считаются величайшими мастерами своего искусства и получают большие почести».
Хотя Марко Поло неправильно понимал детали китайской астрономии, его оценка ее важной роли была точной. Государство нуждалось в лучших астрономах, и спустя 350 лет, когда европейцы принесли в Китай свои знания, этническая принадлежность астрономов отступила на второй план. Систематическая, количественная астрономия поставила китайского императора у кормила небесной власти и подтвердила его право владычества. Наряду с императором иезуиты пользовались «небесной властью» для управления событиями на Земле.
Посетители Лос-Анджелеса — подобно шаманам из каньона Чако, «штормовым владыкам» из Чалкацзинго и астрономам при дворе китайского императора — поднимаются ближе к небу, чтобы достичь центра небесной силы. Двигаясь от Вермонтского каньона, они преодолевают нижние склоны горы Голливуд и подъезжают к Гриффитской обсерватории. Хорошо видимая из всех окрестностей бассейна Лос-Анджелеса Гриффитская обсерватория считается источником достоверных и авторитетных знаний. Люди звонят, пишут сюда или задают личные вопросы работникам обсерватории практически на любые темы.
С территории Гриффитской обсерватории перед посетителями открывается поразительный вид на бассейн Лос-Анджелеса, раскинувшийся до отдаленного горизонта. Земля и небо в Южной Калифорнии объединяются на прогулочной крыше обсерватории, и связь между ними укрепляется внутри здания, где общественный планетарий знакомит зрителей с чудесами ночного неба благодаря оригинальной конструкции цейсовского планетарного проектора. Это устройство было изобретено в 1923 году и впервые приведено в действие в Немецком музее (Мюнхен, Германия) оптической компанией Карла Цейса. С тех пор техническая оснащенность и вспомогательные проекторы планетариев становились все более совершенными, но традиционный «театр планет» по-прежнему устраивает свои представления под большим куполом, имитирующим небесный свод. Проецируемые звезды и планеты создают иллюзию реального ночного неба, позволяют демонстрировать и объяснять сложные движения небесных тел, однако этот небосвод остается, по сути дела, таким же, каким его видели древние. Несмотря на прогресс астрономических знаний, который говорит нам, что мы живем в бескрайнем космосе и не находимся в центре чего-либо, планетарий обманывает глаз и увлекает воображение каждого зрителя, помещая его в центр Творения.
