— Вы тоже, — чуть склонила голову, намекая на его предложение стать вдовой. — Моя просьба вас не смущает?
— Нет. — Витор вернулся к созерцанию фейерверка. — Завтра у центрального храма в четыре утра вас устроит?
Ожидаемо, что встречу назначили еще до рассвета. Храмы открыты круглосуточно. А Витор не хочет, чтобы посторонние видели нас входящими в святилище. Или таким образом проверяет, насколько мне нужен контракт вдовы, стану ли его соблюдать, появятся ли в будущем со мной проблемы. Скорее, второе. Ну что ж, я эту проверку пройду.
— Вполне. — Мимоходом отметила, что буквально в паре шагов от указанного храма есть крупная адвокатская контора. Уверена, ради двэйна Алистера ее сотрудники откроют свое заведение еще до рассвета и будут ждать нас с распростертыми объятиями.
— Еще одно, Габриелла: не нужно никаких свадебных нарядов, — Витор покосился на меня и едва заметно скривился, как от зубной боли. — Обряд в храме — необходимая формальность. Наденьте то, в чем вам будет удобно.
Сам того не зная, мастер решил мою проблему. Я не представляла, как отбиться от сестры — она ведь обязательно настоит на соответствующем случаю наряде. Когда придет в себя после известия, что я скоро стану вдовой. Элиза была невыносимо упряма в некоторых вопросах. Жаль, что их становилось все меньше. Интерес к окружающему миру вытесняла апатия или хуже того…
Отогнав неприятные мысли, я согласно кивнула:
— Как скажете, двэйн.
— До завтра, элтина.
— До завтра, двэйн, — ответила я в напряженную спину мастера.
Покосилась на боль, трущуюся о его ноги, потом на часы, которые уже полгода неизменно носила на запястье. Времени в обрез — на развоплощение серой заразы, мучающей хозяина, не хватит, едва успею добраться в Чарлтон.
«Придется вам, двэйн, немного потерпеть общество порожденной вами псины».
— Элтина Даннер! — Вздрогнула от неожиданности и замерла, взявшись за дверную ручку. — Захватите завтра с собой ваши вещи и сестру. Не усердствуйте с багажом, у вас будет несколько часов до отъезда, чтобы купить необходимые, соответствующие вашему новому статусу вещи, — сухо сказал Витор; на лице мастера играли разноцветные блики фейерверков, но особой радости от предстоящей авантюры я не заметила.
Элиза бы пришла в ужас от перспективы за столь короткий срок полностью изменить гардероб в соответствии с требованиями «покойника». Я же лишь пожала плечами. Я ведь охотница за мужьями? Не в моих интересах сейчас нервировать будущего супруга. Он ведь может передумать? И утекут от меня денежки. Правда, меня интересуют вовсе не они, но кое-кому знать этого не нужно.
— Как вам угодно, двэйн.
Ответа меня не удостоили, и я отправилась будить свою провожатую, с которой пришла на бал и с которой надлежало с него удалиться.
Пару минут гипнотизировала мирно дрыхнущую в кресле женщину и, пожалев, что нельзя оставить ее тут, осторожно дотронулась веером до плеча сопровождающей. Плечо недовольно дернулось, его хозяйка сердито всхрапнула.
Витор, появившийся из двери кабинета, с интересом оглядел меня и мою проблему, сладко выводящую трели носом. Подмигнул и кивком указал на вазу с цветами, стоящую на столике. Я отрицательно покачала головой. Согласна, окатить подвыпившую грэди водой было бы весьма эффективно, но мне еще с ней в одной карете ехать. Выслушивать злые вопли не было никакого настроения. Витор усмехнулся, пожал плечами и удалился.
Пришлось пойти на крайние меры. Пригодилась все та же ваза. Я «случайно» задела ее и с грохотом уронила на сверкающий паркет. Надеюсь, имущество короля застраховано? А то было бы накладно каждый раз после балов за счет казны закупать новые вазы, разбитые неуклюжими гостями.
Сопровождающая подорвалась с места, озадаченно заморгала, глядя на меня.
— Нам пора, — покосившись на часы, поспешно пояснила я. — Вы устали и… задумались.
Во взгляде женщины появилось понимание, она медленно кивнула.
И мы наконец направились к выходу.
Скрывая слегка помятое лицо за веером, грэди Адмет недовольно сопела. Она была бы не прочь задержаться на балу. Но приличия требовали, чтобы все увидели, как мы вместе садимся в карету и отъезжаем от парадного входа летнего дворца. Отказаться грэди не могла: услуга, за которую она согласилась «подарить» мне приглашение своей дочери и сопроводить на бал, еще пару дней будет вариться в лаборатории отца. Если Адмет нарушит договоренность — вполне может не довариться.
На крыльцо парадного входа во дворец я практически выбежала. Огромное скопление людей и нелюдей в сияющих роскошью залах вызывало жуткую головную боль.
Столько воплощенных эмоций в одном месте!
Зависть, ревность, похоть, злость. Каких только чудовищ не было рядом с гостями! Они терлись об их ноги, скалили клыки, раскидывали щупальца, преданно смотрели на своих хозяев. Глаза воплощений горели огнем. И здесь тоже не было единообразия. Взгляд каждой эмоции имел свой оттенок. От кроваво-красного до ледяного голубого, как у боли Витора.
К моему счастью, с болью я больше не сталкивалась. Тоски тоже не видела. Зато заметила легкие прозрачные крылья, белыми искрами мелькающие над залом. Были ли это эфирии, духи ветра, или что-то иное, я не могла точно сказать.
Насмешка судьбы! В многогранном мире духов, окружающем нас, — эфире — я могла четко различить только воплощенные отрицательные эмоции. И легкие крылья духов ветра.
Как же хочется вернуть время, когда я ничего не знала об эфире, полагая, что это стезя мастеров теней!
Особняк грэди Адмет находился на противоположной стороне Ирвэйны, реки, мутно-зеленым лезвием рассекающей столицу на две части. Сейчас она выглядела лентой черного шелка, расцвеченной отражениями фонарей.
У ворот дома меня ждал оседланный Гром. Застоявшийся конь встретил нашу карету нетерпеливым ржанием. Бедняге пришлось провести в конюшне грэди Адмет почти сутки. За это время дамочка стребовала с отца дополнительную порцию зелья. То, что я буду добираться обратно не наемным экипажем, а верхом, мою сопровождающую ничуть не удивило. Хоть Эли она и считала более приличной, но, по мнению дамочки, обе мы отребье, выбившееся в люди благодаря удачной женитьбе отца. И плевать хотела грэди на то, что папа отказался принять фамилию мамы, из-за чего мы почти десять лет не общались с ее родителями. Да и потом дед был к нам весьма холоден.
Зря беспокоились, что появление Грома вызовет вопросы, — грэди подумала: дела отца совсем плохи, и он решил откормить коня за ее счет.
Грэди вообще, судя по всему, особо умом не отличалась. И вопрос, почему отец не забрал меня сам, ее надушенную головку не посетил. Очевидно, решила, что он помимо овса экономит на помощниках, без которых иногда лабораторию так просто не оставишь. Есть риск, вернувшись, обнаружить вместо дома котлован.
Когда моя сопровождающая выбралась из экипажа, я задернула шторки и занялась своей внешностью.
