Вполне естественно, что в такое время люди особенно остро ощущают глубинную связь с далеким прошлым и в то же время напряженно ищут ответов на основные вопросы бытия и веры.
Многие из этих вопросов уводят нас в темные глубины минувшего, к нашим корням, в места, где обитает самый редкий из известных науке видов — специалист по доисторической истории. Это странное существо — гибрид, состоящий отчасти из антрополога, отчасти из знатока мифологии, отчасти из археолога, читателя всевозможной эпической литературы и ученого, занимающегося сравнительной лингвистикой. Но прежде всего специалист по доисторической истории движим насущной потребностью найти ответы на вопросы о появлении человека. Где и как впервые появился «человек цивилизованный»? Когда и почему примитивная община решила отказаться от привычной охоты и собирательства и перейти к оседлому образу жизни, занявшись земледелием? Как и почему возникли первые великие города древности? От какой именно искорки вспыхнуло и разгорелось пламя древнейших цивилизаций в Месопотамии (Междуречье)[11] и долине Нила? И, наконец, какова во всем этом роль «Бога»?
Надо признать, что все эти аспекты так или иначе сводятся к одному главному вопросу: что мы реально узнали о сущности генезиса цивилизаций за более чем 2000 лет напряженных научных исследований, прошедших со времен Геродота[12]? Ответ на это может быть только один: «практически ничего».
Разумеется, одно время иудео-христианский мир постоянно ссылался на хорошо известную Книгу, предлагающую собственные ответы на все случаи жизни, однако в последние годы репутация этого древнего первоисточника в качестве исторического документа была основательно подорвана активным вторжением науки и логики. Академическая наука обратила пристальное внимание на самые ранние библейские истории — рассказы о сотворении человека в том виде, как они представлены в Книге Бытия, оказались всего лишь мифами.
От мифа к истории?Среди специалистов по библеистике XX века стало модным датировать состав и композицию Ветхого Завета как можно более поздним временем. В результате этого библейские тексты оказывались настолько удаленными по времени от тех реальных событий, которые они, как считается, описывают, что приобрели черты чисто мифологического предания, то есть стали литературой, которая, разумеется, имеет право на существование, но историей явно не является.
Мой подход к этой проблематике совсем иной. Хотя я в принципе готов допустить, что окончательная версия текста библейских рассказов может быть действительно весьма поздней, это, на мой взгляд, не означает, что абсолютно все тексты Ветхого Завета являются творением редактора и корректора последнего издания. В них может скрываться куда более ранняя информация, которую надо лишь извлечь из-под позднейших наслоений. Для этого необходимы лишь открытый и свободный взгляд, терпение, умение работать на грани нескольких научных дисциплин — и истинное понимание эпической природы далекого прошлого.
Весьма интересна, на мой взгляд, точка зрения, которой придерживается Томас Л. Томпсон, профессор Копенгагенского университета, весьма и весьма скептически относящийся к проблеме исторического подхода к изучению Библии. Мнение профессора о том, что Ветхий Завет вообще не содержит подлинно исторических данных, даже когда повествует о периоде Соединенного Царства при Давиде и Соломоне, не нашло широкой поддержки у его коллег-ученых. Но если мы зададим вопрос о том, насколько далеко от эпохи Израильского царства нам необходимо опуститься в глубины прошлого, чтобы столкнуться с подлинной историей, то услышим в ответ: «не слишком». Некоторые археологи вполне готовы допустить, что с антропологической точки зрения «скелет» истории сложился в эпоху Судей, тогда как другие (главным образом историки-библеисты) склонны начать отсчет реальной истории со времени пребывания протоизраильтян в Египте. Но есть и будут вещи, не укладывающиеся в академические представления о достоверности.
Ранее уже были попытки продемонстрировать, что истории, представленные во второй половине Книги Бытия, имеют под собой реальные исторические основания. Я утверждаю, что археологические свидетельства о пребывании израильтян в Египте действительно существуют, но относятся они к иной, чем считалось прежде, эпохе. Правда, эти аргументы весьма противоречивы, но я намерен продолжить активный поиск исторических доказательств, иллюстрирующих подлинность библейских рассказов о еще более отдаленных временах.
Таким образом, получается, что нам автоматически придется признать, что предания об Эдемском саде, Всемирном Потопе, Вавилонской башне и рассеянии народов, описанные в первых главах Книги Бытия, мало чем отличаются от захватывающих мифов?
История, по определению, начинается с первых письменных записей, ибо без таких записей просто не могло бы возникнуть истории культурного и политического прогресса человека. Следовательно, эру до появления письменности следует считать «доисторической», даже если мы имеем все основания признать реальными историческими фактами события, происшедшие в те отдаленные времена. Все дело в том, что такие события, имевшие огромное значение для развития человечества, дошли до нас через посредство сплетен и слухов, устных преданий и лишь значительно позже были зафиксированы в письменных источниках, которые иной раз отделяет от самих событий не одна тысяча лет.
Большинство ученых согласны отнести библейскую Книгу Бытия к категории документов, которые возникли на основе гораздо более ранней устной традиции. Настоящая книга возвращает нас к самому началу библейского повествования, к рассвету первоистории человечества, когда, собственно, и произошло рождение цивилизации. Эта книга посвящена эпическому путешествию первооткрывателей и истории народа, совершившего такое путешествие.
«Генезис»[13] — слово греческое; оно означает «происхождение, истоки». Знакомое всем название первой книги Библии восходит к знаменитой Септуагинте[14] (или Переводу Семидесяти) — греческому переводу священных писаний древних евреев, созданному в Александрии в III в. до н. э. Однако первая книга еврейской (Масоретской)[15] Библии носит совсем другое название, Берешит, что буквально означает «В начале». Таким образом, первоначальное название этой книги следует архаической месопотамской практике называть письменный текст по первым словам истории на той или иной глиняной табличке.
