– Курите, – разрешила она. – Зачем бы я ещё стала предлагать сигареты?
– Богиня, – буркнул он, восхищаясь одновременно её красотой, проницательностью и отбрасывая повисшие было вопросы, за которыми могла обнаружиться бездна.
Ловко распечатал пачку и, выбив щелчком тугую сигарету, прикурил. Выпустив первый невкусный дым, сделал глубокую затяжку и вновь зажмурился от наслаждения.
– Я вовсе не богиня, – возразила она между тем. – Хотя, с вашей точки зрения, разница, наверное, несущественна. Кстати, мне пора представиться, поскольку ждать оказии, пока нас представят по всем правилам, нет времени. Меня зовут Айви. И да, мы можем обойтись без титулов и всего прочего в этом роде.
Она, конечно, не встала и не поклонилась, а напротив, выпрямила максимально спину и высоко подняла голову.
– Очень приятно, – сказал он, слегка кивнув. – Моё имя вам известно. Можете называть Николаем или как вам будет угодно.
– Итак, сударь, вы что-нибудь слышали о мифологии? – перешла к делу Айви.
– Обижаете, барышня. – Он аккуратно выпустил дым к потолку. – У меня высшее образование как-никак.
– Для высшего образования от вас слишком сильно несёт перегаром.
– Что вы вообще знаете о высшем образовании? – нарочито возмутился Грачевский.
– А что вы понимаете в магии? – Девушка слегка пожала плечами. Получилось очень изящно.
– Эти ваши фокусы впечатляют, – признал Николай. – Но, знаете, в тёмной комнате с таким переплетением теней от мерцающих свечей можно устроить всё что угодно, любую иллюзию.
– Вот как? Значит, иллюзию?
– Да.
Она пристально взглянула в его глаза, но потом махнула рукой. Наверное, решила не устраивать показательные выступления, что с её точки зрения, разумеется, отдавало бы ребячеством, подрывало репутацию и роняло достоинство.
– Не важно, – сказала Айви. – Слишком долго объяснять. Со временем поймёте. Воспримете. Признаете.
Она ещё подумала и решилась:
– Короче говоря, присвоив монеты, вы связали себя очень крепким обязательством. Очень и очень крепким. Заключили амрун, или, говоря попросту, магический контракт. И не со мной заключили, а с силами, определяющими порядок вещей, то есть с самим мирозданием. Причём исполнить этот контракт вы теперь должны лично. Другие могут помочь вам, не более. Советом или действием. Но не особо рассчитывайте на подобную помощь. Справиться с обязательством вам предстоит самому.
– Кажется, я читал нечто похожее в одной истории про маленького волшебника, – заметил Николай. – Вроде бы ему уготовано было заклание во имя великой цели, но парень как-то выкрутился.
– Извольте, если вы настаиваете на художественных аналогиях. – Айви слегка скривилась. – Однако чужой опыт, тем более вымышленный, вам не слишком поможет. Важно понять, что существуют определённые границы, правила, чего можно делать и чего делать нельзя.
– Например…
– Например, вы не можете закрыть амрун, используя насилие или что-то иное, противоречащее принципу свободной воли клиента. Не можете, скажем, загипнотизировать человека и внушить ему, что он уже получил желаемое, не можете создать иллюзию, если таковая сама по себе не является его желанием.
– Да я, собственно, и не умею.
Николай пожал плечами, выцедил сквозь кубики льда остатки бренди и вдавил сигарету в пепельницу.
– Разумеется, не умеете, – согласилась Айви. – Я просто посчитала себя обязанной очертить вам условия контракта. Они весьма жёсткие, но не настолько, как, скажем, законы термодинамики. Их нельзя нарушить, но в ряде аспектов можно обойти.
– Как именно?
– Об этом мы поговорим ближе к делу, если, конечно, оно вообще состоится…
…Некоторое время Грачевский переваривал входящую информацию. Он пытался понять или по крайней мере рационально объяснить услышанное, но одновременно искал какие-нибудь зацепки, чтобы опровергнуть чуждые его мировоззрению факты. Зацепок не находилось. Он поискал глазами бутылку, но не обнаружил и её тоже. Следовало потянуть время и разобраться во всём постепенно. С кондачка тут явно не разрулить.
– Мне было бы проще, – произнёс он осторожно, – ну то есть, пока я не разберусь во всём, было бы проще, чтобы вы прямо говорили, что нужно делать.
Айви смотрела на него мрачно, словно размышляя, насколько он искренен и вообще, выйдет ли из парня толк или лучше пристрелить недоумка сразу, чтобы не путался под ногами. Но, видимо, решила дать ему шанс.
– Соберите монеты, – распорядилась она, а сама встала и двинулась к шкафчику, которого Николай раньше не замечал, поскольку тот сливался с драпировкой.
– Все до одной, это важно! – добавила она, обернувшись от шкафчика.
Николай прикурил ещё одну сигарету и сделал пару затяжек, размышляя, куда бы сложить монеты, но ничего особенного не придумал, а, загнув углы, соорудил из куска фланели узелок и уже его засунул в карман. Затем, промедлив мгновение, сгрёб со стола пачку сигарет и зажигалку. Между тем хозяйка вернулась от шкафчика в полупрозрачном плаще с небольшой дорожной сумкой на плече. Она взмахнула рукой, очертив воображаемый прямоугольник, и в стене открылся светящийся по краям портал размером с обычную дверь. Свет походил на свечение гнилушек, но усиленное в сотни раз. Утомлённый мозг Грачевского машинально взялся решать очередную загадку и, конечно же, подобрал без труда подходящее объяснение: девушка просто сдёрнула драпировку, а проход существовал здесь всегда. Что до подсветки, то современные технологии…
– Двигайтесь! – нетерпеливо и жёстко велела Айви, прерывая мутный поток его размышлений.
Николай шагнул в проём, стараясь не задеть светящуюся границу. Неожиданно его лицо ощутило напор свежего ветра, а сам он оказался в незнакомом парке под проливным дождём. Вернее, на самой окраине парка, под массивным дубом, который, несмотря на осень и частично опавшую листву, ещё был в силах прикрывать от дождя. Грачевский не узнал местность и не понял, как смог очутиться тут. Он уже догадался, что его допрашивали не в подсобке охраны и не в подвале музея, но тогда где? А ведь рядом не было никакого строения. Николай пригляделся к дереву, нет ли в нём какого-нибудь дупла или потаённой дверцы и хода, ведущего из-под земли. Но дуб на первый взгляд казался самым обыкновенным дубом.
– Забирайтесь в красный «Транспортёр»! – негромко произнесла Айви, выйдя неожиданно из-за массивного ствола.
И он, отбросив размышления и поиски рационального, шагнул под дождь.
Несколько сотен автомобилей стояли на асфальтированной площадке, которая начиналась в десяти метрах от парка. Красный фургон поблизости был только один. Пока Грачевский обходил по-хамски притёртый «Ниссан» и лужу, а потом пытался открыть дверь, чтобы не поцарапать соседа, девушка оказалась на месте. Она уже сняла плащ и как раз переобувалась, меняя туфли с высоким каблуком на кроссовки. С диадемой и в вечернем платье она смотрелась за рулём фургона несколько ирреально и абсолютно сногсшибательно. Николай даже замешкался. Хотя, возможно, причиной тому была не девушка, а футляр от скрипки, лежащий на месте пассажира.
