В Российском государственном архиве Военно-Морского Флота нами обнаружен «опросный лист» неизвестного казачьего сотника (как мы полагаем, Федора Л обашкова),[3] составленный не ранее 1769 г., когда опрашиваемому было 55 лет. Под командованием майора Дмитрия Павлуцкого сотник участвовал в походах 1744, 1745, 1746 и 1747 гг. «против бунтующихся чукоч» и во время первого своего похода был у «самого их южно-восточного Чукотского носу, на котором имели с ними еще бои». Пленные чукчи, рассказывая об островах Берингова пролива, указывали и направление, в котором следовало бы искать на Аляске поселение русских: «А за оными островами к зюйд-осту на матерой земле живут с бородами широкими в избах, а не в юртах, в каких живут чукчи и юкагиры, смежные с чукчами».
Таким образом, вся эта информация основывалась на сообщениях лиц, не состоявших в непосредственном контакте с потомками русских выходцев, якобы издавна поселившихся на Аляске. Кроме того, нельзя не учитывать, что собиратели расспросных сведений психологически были подготовлены к не вполне объективной их интерпретации. Легенда о белых бородатых, подобных русским, людях, живших на Большой американской земле против Чукотского носа, передававшаяся чукчами и анадырскими казаками из поколения в поколение, представлялась в Сибири настолько убедительной, что и доставленные в Анадырск казакомчукчей Николаем Дауркиным в 1764 г. известия о некоей крепости на Американском материке против Чукотского носа были восприняты как подтверждение версии о русском поселении. Составленная Дауркиным в 1765 г. в Анадырске рукописная карта Чукотки и северо-западной оконечности Америки положила начало легенде о глубоководной реке Хеуверен, на правом берегу которой среди могучих деревьев со стволами в два-три обхвата приютилась деревянная крепость, якобы сооруженная русскими поселенцами. Все просьбы и ходатайства Н.И. Дауркина, поддерживавшиеся в 1773–1774 гг. самобытным историком Сибири капитаном Т.И. Шмалевым, о снаряжении байдарной экспедиции из Анадырска к Америке (с тем, чтобы Дауркину «матерую с крепостью землю действительно самолично обсмотреть») не встретили одобрения со стороны сибирских властей.
Лишь появление в 1778 г. у берегов Чукотки иноземных кораблей, принадлежавших, как впоследствии выяснилось, английской экспедиции Кука, послужило поводом для отправления на Чукотский нос в марте 1779 г. казачьего сотника Ивана Кобелева. Сотник Кобелев выспрашивал у чукчей и «носовых» эскимосов о пребывании у них неожиданных гостей и настоял на том, чтобы его переправили через пролив сначала на первый остров Имаглин, а затем на второй — Игеллин (остров Ратманова и остров Крузенштерна). Кобелев записал рассказ тойона острова Игеллина — Каигуню Момахунина, который «объявил о себе, якобы природою он американец и родился в земле американской». От него Кобелев узнал, что «на американской земле по реке Хеврене, острожке, называемом Кымговей, жительство имеют российские люди, разговор имеют по российски ж, читают, пишут, поклоняются иконам, и прочая собою от американцев отмениты, ибо у американцев бороды редкие, а и те выщипывают, а у живущих де там россиян густые и большие». Этот рассказ был дополнен еще одним информатором — «пешим чукчей» Ехипкой Опухиным в чукотском «Кангунском Эвунминском острожку», через который Иван Кобелев возвращался в Гижигинскую крепость. Ехипка, побывавший в военных походах и «для торгу раз до пяти» на Аляске, сообщил Кобелеву о своем друге с острова Укипеня (остров Кинг), который якобы приносил на остров Имаглин (остров Ратманова) от обитавших в Америке русских письмо, написанное на дощечке: с одной стороны красной краской, а на другой — «черными с вырезью словами». Русские сообщали, что нуждаются в железе, и просили доставить их письмо в Анадырскую крепость. Ехипка письма не взял. Кобелеву он рассказал, что жители острожка на Хеуверене «собираются в одну зделанную большую хоромину и тут молятся, еще есть де у тех людей такое место на поле и ставят деревянные писанные дощечки, стают противу оных прямо передом, мужеск пол большие, а за ними и прочие». В заключение Ехипка показал Кобелеву, как хеуверенцы по время молитвы крестятся. Кобелев упрашивал чукчей отвести его «до тех российских людей», но тщетно. Получив категорический отказ, он все же упросил тойона передать тем русским письмо. Из текста письма видно, что Кобелев считал их потомками мореходов, о плавании которых он слышал еще в Анадырске от своих предков. «В давные годы, — пересказывает в своем письме в Америку Кобелев запомнившуюся ему с детства легенду, — вышли из устья реки Лены, по прежнему званию семь кочей, и поворотя Северным морем, шли благополучно до реки Колымы и оттоль тем же Северным морем вокруг Чукоцкой нос, поровнясь против самого носу, и тут зд ел алея шторм, и тем штормом те кочи разнесло, из которых четыре известны, а о трех неизвестно, и те народы где ныне находятся, не знатно ж».
Сообщение сотника Ивана Кобелева 1779 г. и составленная по его путевому журналу и «абрису» карта с обозначением на Американском материке уже известной в Сибири по рассказам Дауркина реки Хеуверен и российского острожка на ее берегу были восприняты как новое подтверждение всех имевшихся ранее версий о русском поселении в Америке и послужили толчком к возобновлению поисков. К этим поискам снова были привлечены Иван Кобелев и Николай Дауркин в качестве участников Северо-Восточной географической и астрономической экспедиции И.И. Биллингса — Г.А. Сарычева (1785–1793).
Начавшиеся после третьей экспедиции Кука плавания иностранных судов в северной части Тихоокеанского бассейна заставили русское правительство ускорить отправку экспедиции Биллингса — Сарычева. Кроме научных, на экспедицию были возложены важные политические задачи по установлению границ русских владений на северо-востоке и завершению номинального присоединения Чукотки к Российскому государству. Сотник Иван Кобелев и переводчик чукотского языка Николай Дауркин с помощью находившегося в Гижигинске Шмалева сумели организовать в июне 1791 г. байдарную экспедицию для поисков легендарного русского поселения на реке Хеуверен. Побывав в устье Хеуверена, но не сумев проникнуть в глубь материка, они повернули на остров Укипен (Кинг). Там произошла встреча с американскими эскимосами. «Когда я по-русски говорю, — писал Кобелев, — то они в свой язык перстом указывают да на свою землю. Вскрытно от наших прибывших три краты наодине крестилися рукою и махали на их же землю. И изо всего видица, что есть таковые ж люди, как я, таков же и разговор». Этот байдарный поход Ивана Кобелева и Николая Дауркина как бы завершал длительный этап осуществлявшихся со стороны Азии поисков раннего русского поселения на Аляске.
