Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Таким образом, пользуясь политикой «миротворческого» попустительства западных демократий, нацистский Третий рейх фактически не только занял господствующее положение в центре Европы, но и стал всерьез косо поглядывать на Запад. Что в свою очередь означало, что надежды этих подонков (ибо как еще в XIX в. говаривал известный социолог-политолог Алексис Токвилль, «демократия — это господство подонков») на то, что после Мюнхена им удастся толкнуть гитлеровскую агрессию на восток, против СССР, оказались несостоятельными. Сколь парадоксальным это ни показалось бы, но у нацистского руководства хватило на тот момент ума не лезть в драку с СССР, которого все еще боялось.
Перед страдающими абсолютно неизлечимой болезнью— запредельно агрессивной подлостью по отношению к России вне какой-либо зависимости от того, как она называется, — западными демократиями встала нешуточная проблема. Как развернуть коричневого шакала на ранее согласованный маршрут его агрессии, то есть на Восток, против СССР? И не просто обратно развернуть на этот путь, а развернуть так, как надо Западу:
— чтобы не по дням, а уже по часам возраставшая от полной безнаказанности агрессивная наглость Гитлера была бы канализирована строго на восточном азимуте, прежде всего против СССР;
— чтобы все еще любимый сукин сын Запада[19] Адольф Гитлер любой ценой был бы выведен на необходимый ему для нападения на СССР плацдарм;
— чтобы более он не посягал бы на ранее разработанный демократическими сволочами Запада график войны, от которого, в их представлении, чрезвычайно многое зависело в мировой политике.
Изрядно обеспокоенные грядущим неконтролируемым разворотом событий бритты обратились к США. 24 января 1939 г. министр иностранных дел Англии лорд Галифакс в конфиденциальном порядке информировал президента США о том, что Гитлер «рассматривает вопрос о нападении на западные державы в качестве предварительного шага к последующей акции на Востоке»[20]. Попутно там имелось указание на то, что имеет место ухудшение германо-голландских отношений, Галифакс писал, что «оккупация Германией Голландии и побережья дала бы Гитлеру возможность парализовать Францию и диктовать Англии свои условия»[21]. Уж не знаю, что ответил Рузвельт Галифаксу, но, вне всякого сомнения, что практически в том же духе, как он в мае месяце 1939 г. дал масонский приказ никоим образом не уклоняться от развязывания Второй мировой войны[22]. США война была нужна как воздух — иначе было бы невозможно перехватить у Великобритании лидерство в мире и ее колонии[23].
Обратно же развернуть на согласованный ранее маршрут и тем более вывести коричневого негодяя на плацдарм для непосредственного нападения на СССР по условиям начала 1939 г. можно было только за счет разыгрывания «польской карты». Иного в тот момент просто не было. Правда, некоторое значение имела еще и «румынская карта», которую также разыграли, выдав и Румынии гарантии, наподобие тех, что Польше. Но главной была, конечно же, «польская карта». Прежде всего, потому, что для непосредственного нападения на СССР гитлеровская Германия должна была войти в непосредственное же территориальное соприкосновение с Советским Союзом не просто на большом протяжении, а на подавляющей части его западных границ. Получи он его в условиях до 23 августа 1939 г. — нападение на СССР произошло бы в исключительно сверхвыгодных для вермахта условиях.
Вот, собственно говоря, чем и была вызвана предгарантийная и непосредственно гарантийная возня Англии, а затем и Франции в начале 1939 г. Более того. Именно по этой причине — необходимость предоставления Гитлеру соответствующего, непосредственно граничившего с территорией СССР плацдарма для нападения на него, — давно и натурально сбрендивший от своей ненависти к России и СССР Н. Чемберлен и озвучил составленные куда более коварно изощренными, чем его собственный, умами Лондона гарантии Польше, которые не гарантировали территориальной целостности этого государства во главе со спесивым руководством, которое даже Черчилль без обиняков называл «гнуснейшим из гнусных»[24].
Для того и была использована ложная информация британской разведки о нападении Германии на Польшу якобы в самое ближайшее тогда время, под прикрытием которой сначала «засуетился» Галифакс, а затем и Чемберлен. Не исключено, что и саму эту информацию британская разведка также умышленно подбросила своему руководству. С нее станет, она и не такие провокации устраивала (и устраивает).
Но самое интересное во всей этой истории состоит в том, что Гитлер явно понял, что польский вариант Мюнхена не исключен! На это крайне редко или вообще практически никогда не обращается должного внимания. Обратите внимание на очередность действий Запада и Гитлера, а более всего на одну особенность плана «Вайс». Сначала красивые, но абсолютно никчемные, провоцирующие дальнейшее обострение обстановки заявления западных демократий, затем составление нацистами плана нападения. Так было за год перед Мюнхеном, непосредственно перед которым Гитлер открыто угрожал использованием силы (на основе до Мюнхена разработанного плана «Грюн», первые наметки к которому были сделаны еще весной 1935 г.), так произошло и в 1939 г. Распоряжение Гитлера о разработке плана нападения на Польшу последовало 3 апреля, то есть после идиотских гарантий Чемберлена. А 11 апреля план уже был утвержден Гитлером. Что же касается обещанной одной особенности плана «Вайс», то извольте. Непосредственно в преамбуле к описанию операции «Вайс « есть «удивительный» пассаж: «Позиция Польши на данном этапе требует от нас особых военных приготовлений помимо разработанных в рамках "Обороны границ на востоке", чтобы при необходимости исключить всякую угрозу с ее стороны даже на отдаленное будущее»[25]. Вы можете объяснить, с какого коричневого бодуна, уже реально планируя агрессию, агрессор вдруг оговаривается «при необходимости»?! Это что за планирование агрессии?! Но дальше — и того хлеще. В первой же строке имевшего название «Политические предпосылки и постановка задачи» первого подраздела II раздела (собственно изложение операции «Вайс») директивы о единой подготовке вооруженных сил к войне от 11 апреля 1939 г. говорится: «Отношения Германии с Польшей и в дальнейшем должны строиться с учетом нежелательности всяких трений. Но если Польша изменит свою политику применительно к Германии, базировавшуюся до сих пор на тех же принципах, что и наша политика в отношении Польши, и займет позицию, создающую угрозу империи, то, несмотря на существующий договор, может оказаться необходимым решить проблему Польши окончательно»!?[26] Но точно так же было и с директивой о единой подготовке к войне на период 1937 — 1938 гг., где условия возможного развязывания агрессии были поставлены в прямую зависимость от политических обстоятельств (там говорилось о «создающихся международно-правовых предпосылках»)! Так вот, скажите, пожалуйста, где это видано, чтобы, разрабатывая план агрессии, будущий агрессор прямо ставил себе задачу, к тому же в собственном особо секретном документе, «и в дальнейшем строить отношения с учетом нежелательности всяких трений»?! Где это видано, чтобы, разрабатывая план агрессии, будущий агрессор столь неопределенно ограничивал бы самого себя — «может оказаться необходимым» — да еще и в сугубо секретном собственном документе?!
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
