Книга Точка бифуркации - Андрей Величко

Вскоре произошло беспрецедентное событие – в Гатчине не осталось ни одного величества.

Я отбыл в Подольск, где завершались сдаточные испытания первого и в России, и в мире борта номер один. То есть дирижабля, на котором я собирался летать на расстояния примерно до двух тысяч километров. Он был сравнительно небольшим, объемом всего семнадцать тысяч кубов, и мог поднять две тонны полезного груза, не считая полной заправки топливом.

Пока это был единственный аппарат, который предполагалось надувать гелием – больно уж дорогое это оказалось удовольствие. Для заправки конкретно этого дирижабля, например, требовалось восемь двадцативагонных эшелонов с монацитовым песком, так что остальные пока подождут хоть какого-то удешевления гелия, которое сможет произойти не раньше, чем добыча природного газа приобретет промышленные масштабы.

А Рита наконец-то отправилась погостить на родину, в Германию. Причем без меня – пусть в европейских столицах гадают, между кем и кем пробежала черная кошка. Я поссорился с Вильгельмом или Маргарита поругалась со мной? Опять же надо облегчить французам подход к Рите – мало ли, а вдруг они догадаются ей что-нибудь предложить. Да и засиделась жена дома, пусть маленько развеется, возраст детей уже позволяет оставить их на пару недель с няньками и воспитателями.

Дирижабль мне понравился, хотя ничего нового я не увидел, ибо сам принимал деятельное участие в его проектировании. По уровню комфорта он, конечно, до царского поезда не дотягивал, но я надеялся, что этот борт превзойдет поезд по уровню безопасности. А то ведь под ним эсеры однажды уже ухитрились взорвать мину! Правда, меня в числе пассажиров того поезда не было, я ехал в обычном коротком техническом составе, следующем первым, да и ущерб получился не очень серьезный, но все равно неприятно. Зато дирижабль, летящий на высоте двух-трех километров, сейчас с земли не достанешь. Да и летает он все же раза в два быстрее, чем едет поезд. А если спешить, невзирая на повышенный расход топлива, то и в три.

В общем, я возвратился в Гатчину почти как советский человек, то есть с чувством глубокого удовлетворения в душе, а через три дня вернулась жена из Германии.

Естественно, сразу по возвращении из вояжа Рита дотошно отчиталась обо всем, могущем представлять интерес. И в самом конце отчета заявила:

– Если бы я была просто твоей женой и ездила только повидаться с братьями и сестрами, то, пожалуй, об одной интересной встрече умолчала бы. Но так как я еще и директор особой сервисной службы при твоем величестве, то докладываю: в Берлине мне удалось познакомиться с одной очень интересной женщиной, к тому же давно тебе знакомой, и она согласилась работать на нас. Собственно, ее даже и уговаривать не пришлось, сама предложила. И сразу сообщила, что за это ей уже выплатили аванс французы. Догадываешься, о ком речь?

– О Марине?

– Разумеется.

– Само собой, ты допускаешь, что на самом деле она работает именно на Францию, а может, даже на кого-то другого, и ее подход к тебе есть просто выполнение задания.

– Дорогой, неужели ты все еще подозреваешь меня в доверчивости? Очень даже допускаю, и над планом проверочных мероприятий уже работают. Но интуиция мне подсказывает, что Марина была со мной искренна – она хочет вернуться в Россию, причем не просто так, а с оцененными заслугами. Кстати, у тебя еще бывших любовниц не осталось? У меня вечный кадровый голод, а тут какую ни возьми – ценнейшее приобретение.

– К сожалению, нет. Хотя… вот ведь зараза, чуть не забыл! Была одна такая, настоящего имени не помню, все ее звали Лиззи. Восемьдесят пятый год, если не путаю. Она примерно на год старше меня.

– Так ты что, ухитрился забыть свою первую женщину? – поразилась Рита. – Нет, я, конечно, за одиннадцать лет совместной жизни тебя неплохо узнала, но такого все-таки представить не могла. И можешь не трудиться, я знаю, что ты мне собираешься сказать.

– М-м?

– Ну, в моем присутствии ты готов забыть не только про первую, но и вообще про всех женщин на свете. Угадала?

– Как всегда. И план проверки, когда он будет готов, ты мне покажи.

– Обязательно. А на ее фотографию посмотреть не хочешь? Сделано при мне, по методу Прокудина-Горского, в цвете. Или боишься?

– Боюсь, но смотреть все равно буду.

Причина для опасений у меня действительно была, но не совсем та, какая наверняка пришла в голову Рите. Дело в том, что аналог Марины в будущем, Маришка Вереш, была несравненной красавицей только до двадцати восьми лет. Потом как-то быстро стала просто сравнительно интересной дамой, причем выглядевшей старше своего возраста, но продержалась в таком виде не очень долго, а дальше стало совсем плохо. Вот я и опасался увидеть первые признаки чего-то подобного.

Как выяснилось, зря. В свои тридцать с небольшим лет Марина уже не очень напоминала тридцатилетнюю Вереш. Она была гораздо красивее. Конечно, следовало учесть, что Марина наверняка тщательно подготовилась к съемке, но результат все равно поражал воображение. Во всяком случае, мое. Но так как не только мне, но и моему организму было уже далеко не восемнадцать лет, я грозно сказал воображению «брысь!», и оно послушно сдулось.

– А ведь тебе повезло, что вы с ней вовремя расстались, – заметила жена.

– Да, я в курсе, но ты, если не трудно, все-таки обоснуй.

– Я, как ты знаешь, спокойно отношусь к тому, что в нашем союзе главный – ты, а я ведомая. Меня это вполне устраивает. Для Марины же такой подход неприемлем. Она – лидер, как и ты. И если бы ваши отношения продлились еще хотя бы года три, вы или возненавидели бы друг друга, или, что менее вероятно, ты оказался бы у нее под каблуком. Как сейчас Георгий, но он не имеет ничего против и поэтому счастлив. Кстати, ты, по-моему, и без ее инициативы обещал им со временем разрешить вернуться в Россию, я ничего не путаю?

– После рождения второго наследника.

– Ну так и чего ж мы сидим, как неродные? Двенадцатый час ночи, а мы тут беседуем о возвышенном. Я, между прочим, соскучилась.

Надо сказать, что и в России, и в мире уже больше года продолжался экономический кризис. Так как я не удостоился чести оказаться в числе готовивших его лиц, то и сверхприбылей мне получить, естественно, не удалось. Да и не больно-то хотелось. Гораздо более важным для меня было взятие под полный или частичный контроль новых предприятий в ключевых отраслях, а с этим все обстояло неплохо.