Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Однажды один так называемый святой собирался проведать друзей. Выйдя из дома, прямо на пороге он встретил друга детства, который шел к нему в гости. Святой человек сказал:
– Приветствую тебя! Где ты был столько лет? Проходи! Я обещал своим друзьям навестить их, и теперь мне уже трудно отменить визит, поэтому побудь у меня, отдохни. Я скоро вернусь, и мы сможем поболтать обо всем. Много лет я ждал этой встречи.
Его друг ответил:
– О, нет, может быть, лучше мне пойти с тобой? У меня грязная одежда, но если ты дашь мне свежую рубашку, я смогу пойти с тобой.
Недавно какой-то богач подарил святому человеку новую дорогую одежду, и он берег ее для особого случая. Теперь он с радостью ее принес. Его друг надел на себя дорогой кафтан, тюрбан и прекрасные туфли. Он выглядел, как падишах! Глядя на своего друга, святой человек почувствовал укол зависти: по сравнению с другом он выглядел, как слуга. Не совершил ли он ошибку, отдав лучшую одежду другу? Ему казалось, что он хуже, чем его гость. «Теперь все будут смотреть на друга, – подумал он, – а я буду выглядеть, как простой слуга. Сегодня из-за собственной одежды я буду выглядеть нищим».
Он попытался успокоиться, представив себя человеком Бога, тем, кто разговаривает с Богом о душе и других возвышенных вещах. В конце концов, какое значение имеют дорогой кафтан и изысканный тюрбан? Пусть будет так, как будет. Какая разница, во что он одет? Но чем больше этот человек пытался убедить себя в том, что одежда не имеет никакого значения, тем больше он думал о кафтане и тюрбане.
Внешне он пытался поддерживать беседу, но внутри только и думал о кафтане и тюрбане. Несмотря на то что друзья шли вместе, прохожие на дороге обращали внимание исключительно на приезжего, а нашего святого как будто и не замечали. Ему стало не по себе.
Наконец они пришли, и святой человек представил друга:
– Это мой друг Джамаал. Он мой друг детства и прекрасный человек.
И вдруг зачем-то добавил:
– А одежда? Одежда – моя!
Друг остолбенел. Хозяева очень удивились: что за идиотское поведение? Святой человек тоже осознал, что сболтнул лишнее, но было уже поздно. Он признал свою ошибку и начал себя еще больше осуждать.
Выйдя из дома, он извинился перед другом. Друг сказал:
– Я был ошарашен. Как ты мог сказать такое?
– Прости меня. Это как-то само слетело с языка, – едва мог выдавить из себя наш святоша.
Но ничто никогда само с языка не слетает. Иногда слова вырываются неосознанно, но такое тоже случается, только если у человека есть что-то на уме. С языка никогда ничего не слетает само. Святой сказал: «Прости меня. Это действительно было ошибкой. Как такое могло вылететь из моего рта, сам не понимаю». Но он точно знал, как это могло случиться. Мысль крутилась в его голове, не давая покоя.
Они отправились к дому других друзей святого человека. Теперь он постоянно повторял внутри себя, что не должен упоминать о своей одежде. Он пытался настроить ум против этого. Как только они прибыли к вратам того дома, он твердо решил, что ничего не скажет про одежду.
Бедняга не осознавал, что чем тверже он решил ничего не говорить, тем сильнее становилось чувство, что одежда принадлежит ему. Зачем принимать такое твердое решение? Когда кто-то принимает твердое решение, например дает обет безбрачия, это значит, что сексуальность отчаянно пытается прорваться наружу. Зачем еще нужно решение? Если кто-то твердо решает есть меньше или вообще голодать, это значит, что глубоко внутри он жаждет проглотить еще больше еды. Такие попытки неизбежно заканчиваются внутренним конфликтом. Именно то, с чем мы боремся, является нашей самой большой слабостью. Внутренний конфликт в данном случае будет естественным результатом.
Таким образом, занятый внутренней борьбой, святой человек пришел к друзьям. Он начал очень осторожно:
– Это мой друг… – но заметил, что на него никто не смотрит. Все смотрели на друга и его одежду с восхищением. Это задело святого человека: «Это мой кафтан, это мой тюрбан!» Но он снова строго напомнил себе о намерении не говорить об одежде. «У любого человека, будь он бедным или богатым, есть какая-то одежда. Это обычное дело, весь мир – майа, иллюзия», – уговаривал он себя. Но одежда маячила перед его глазами туда-сюда, туда-сюда.
Он возобновил представление:
– Это мой друг, мой друг детства. Он очень утонченный джентльмен. А одежда… она его, не моя.
Люди были удивлены. Они никогда не слышали такого: «Одежда его, не моя»!
Когда они вышли из этого дома, святоша вновь извинился:
– Большая глупость, – сказал он в смущении, не зная, что и делать, – одежда никогда меня так не волновала, как сейчас! О боже, что со мной случилось?
Бедный парень не знал, что стратегия, которую он избрал, захватила бы в свои сети любого. Друг рассердился и сказал, что никуда больше с ним не пойдет. Так называемый святоша сложил ладони и стал умолять:
– Пожалуйста, не поступай со мной так. Я буду чувствовать себя несчастным всю оставшуюся жизнь из-за того, что некрасиво поступил с другом. Клянусь, я больше не стану говорить об одежде. Всем сердцем клянусь Богу, что никогда не буду говорить об одежде.
Но вам нужно быть осторожными с теми, кто дает какие-нибудь клятвы, потому что за клятвой кроется нечто гораздо более глубокое, как раз то, против чего клянутся. Клятва, твердое решение – внешняя сторона. Клятвы дают сознательно. Но то, против чего клянутся, находится внутри, в лабиринте бессознательного. Если бы сознание было разделено на десять частей, то лишь одна из них, верхняя, была бы способна давать клятвы или обеты, остальные девять оказались бы против. Обет безбрачия, например, дается лишь одной частью сознания. Остальные части кричат, просят существование о помощи, желая именно то, что дано человеку существованием от рождения.
Они пришли к еще одному дому друзей. Святой сдерживался, яростно пытаясь контролировать каждый свой вздох. Напряженные люди очень опасны, потому что внутри них кипит вулкан, хотя на поверхности они суровы и полностью контролируют себя.
Пожалуйста, помните: для того, чтобы контролировать, нужны большие усилия и энергия, поскольку сдерживать себя все время невозможно. Все-таки время от времени просто необходимо расслабляться и отдыхать. Как долго вы можете сжимать кулаки? Двадцать четыре часа в сутки? Чем сильнее вы их сжимаете, тем больше они устают и тем быстрее раскрываются. Чем больше вы прилагаете усилий, тем быстрее устаете, и начинает происходить обратный процесс. Рука может оставаться все время открытой, но она не может быть все время сжатой в кулак. Все, что вы пытаетесь удержать на одном месте, не может проявлять себя в жизни естественным образом, не может быть спонтанным. Если вы прилагаете усилия, то рано или поздно вам понадобится отдых. Поэтому чем больше человек себя контролирует, тем более опасным становится, ибо придет время, и ему будет просто необходимо снять напряжение. После двадцати четырех часов контроля человек вынужден расслабиться хотя бы на час или два, и в этот момент происходит такой выплеск подавленных «грехов», что он, вполне возможно, чувствует себя как в аду.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
