— Мне… Тоже хочу, — произнесла я, пытаясь совладать с собой. Тело била дрожь.
— Крепко будет, — мотнул головой мужик. — Нельзя. Садись лучше, ешь.
Я покорно села за стол. Не в той ситуации, чтобы выпендриваться. Взяла деревянную ложку и попробовала уху. Сёмга? Слегка обалдела. Это был королевский суп. Наваристый, с рыбой, густой. В глубокой тарелке с выщербленными краями плавали крупицы риса и несколько перьев зелёного лука. Зачерпнула ещё. Вкусовые рецепторы меня не обманывали: такую уху не в каждом ресторане подают. Сама не заметила, как быстро опустела тарелка.
— Дров принесу, — произнёс молчавший до сих пор Михи.
Всё это время он наблюдал за мной, почёсывая бороду и тяжко вздыхая. Реалити-шоу, привет! Нашёл зрелище! Дровосек, как же…
— Подкину тебе ещё. На ночь хватит. Завтра утром приду.
— А где здесь туалет? — выдавила я, сгорая от смущения.
— Туалет?
Из-под кустистых бровей на меня непонимающе смотрели два глаза.
— Отхожее место. Для отравления естественных надобностей.
— Что с тобой? — снова насупился мужчина. — Неужто не пришла в себя?
Я помотала головой, и тогда Михи указал на двери, где располагались сени. Иного названия для неотапливаемой комнатушки перед основной комнатой у меня не было.
— Там найдёшь.
Он встал из-за стола. Я лишь молилась, чтобы мужик оставил бутылку. Пьяницей не была, но умом понимала: если не глотну чего-нибудь крепкого, сдохну от страха или сойду с ума.
Как только громила вышел, кинулась к спасительной жидкости и хлебнула.
— Ох ты ж чёрт! — дико закашлялась.
Крепкая самогонка!
Живительный транквилизатор быстро попал в кровь, возвращая тепло и спокойствие. Пока Михи не вернулся, успела приложиться ещё. Жизнь стала налаживаться. Квест так квест! Пройду достойно.
Глаза слипались, меня разморило. Чуть ли не доползла до кровати и упала на неё. Слава градусу, было уже плевать и на постельное бельё, которого не имелось, и на запах кислятины. Я лишь мечтала проснуться в своей постели и забыть об этом кошмаре.
Слышала, как в комнатушку зашёл Михи. Пошурудил чем-то в печке, потом подошёл.
— Спи, спи, — произнёс ласково. — Завтра снова станешь здоровой.
— Угу… За квест и актёрское мастерство поставьте себе пятёрку, — пробормотала я. — А Эрику или кому там скажи… Выберусь… В луш-шем слушае — без хозяйства… станется. В худш-шем — в тюрьму упеку.
Язык заплетался, отказываясь ворочаться как надо. Тогда я закрыла глаза.
Глава 2
Утро пришло с криками петухов. Стылый воздух заставил меня сжаться в комочек, а потом — соскочить с убогой лежанки в попытке согреться. Печка, конечно, давно погасла. Михи не пришёл, хотя и обещал. Сбегала в сени, там же умылась: нашла медный таз и кувшин с холодной водой.
Вернувшись, зацепила взглядом деревянный сундук, стоящий в углу комнатушки. Подскочила к нему и с трудом откинула тяжёлую крышку. Обрадовалась: внутри нашлись женские вещи. Вытянула первый попавшийся тёплый халат и облачилась в него мехом наружу. Получилась этакая летняя шубка, подобная наряду ночной незнакомки. Уверена, та девчонка и есть потерянная Евкия, с которой Михи меня усердно путал.
Только собралась бежать подобру-поздорову, как в комнату ввалился Михи. При свете дня он выглядел ещё более громадным, чем ночью. Увидев меня, вскинул брови. Широкой ладонью схватился за бороду.
— Евкия… Как ты оделась?
— Меня зовут Ева!
Не собираясь сдаваться, я прямо посмотрела ему в глаза.
— Шубу снимай, Ева… — выдохнул он печально.
Я прищурилась.
— Зачем?
— Надо правильно одеться, а то люди засмеют.
Содрав с меня халат, он вывернул его мехом вниз.
— Надевай! — проследил и довольно хмыкнул: — Ну? Готова? Ехать пора.
— Куда?
— Как же? На рынок, в город. Лошадь стоит.
— В город?
Я даже обрадовалась. Всё, что нужно, — осмотреться. Мегаполис большой, находится рядом. Настроение стремительно поднялось, и я выскочила на воздух.
Во дворе стояла телега, запряжённая гнедой кобылой. Вся в инее, лошадь помахивала хвостом. Вокруг — на зелёной траве, на листьях деревьев — тонким слоем лежал снег. Июльские заморозки мне не понравились. Что-то было не так.
Я позволила усадить себя на телегу и молчала, пока мы не спустились с холма. Перед нами простиралась равнина с полями. На кочках в телеге позвякивали бутылки, наполненные молоком или кефиром, подскакивали горшки и странные плоды, похожие на красные тыквы.
— А город где? — спросила я, разочаровавшись увиденным.
— Там! — махнул Михи в сторону одинокой горы. — Ехать три часа.
Я закрыла лицо руками. Всё же схожу с ума.
— Какой сейчас год? — спросила, бодрясь.
Михи тяжело вздохнул, но ответил:
— Говорят, шесть тысяч тридцать шестой от узаконил древнего.
— А месяц какой?
— Райван. Самый тёплый месяц в году.
Я ущипнула себя. Больно.
— И какая страна? Россия? Киевская Русь? Княжество?
Михи повернулся. Ещё раз вздохнул.
— Непонятные ты слова говоришь постоянно, Евк… Ева. Это пятое королевство из девяти.
— Всего девяти?
— Чёрная Пустошь растёт. И если б не наш колдун, охраняющий территорию…
— Кто?
Новый удручённый взгляд громилы подсказал, что мой вопрос не к месту.
— Покажу тебя вечером знахарке, — кивнул сам себе Михи, принимая, по-видимому, важное решение. — С тобой явно что-то не то. Ну, хозяйка! Ну, постаралась!
Оставшийся путь мы молчали. Я успела поплакать, посмеяться в голос, спрыгнуть с телеги, снова залезть на неё…
В голове не укладывалось каким образом, но, похоже, я попала в прошлое. Хотя нет. Какой там — в прошлое? Я никогда в жизни не слышала ни о королевствах, ни о Пустоши, ни о колдуне, охраняющем территории. Ко всему прочему я понимала местную речь, словно родилась здесь.
А ещё очень хотелось домой. Только как вернуться?
Чуть оранжевое, похожее на апельсин, солнце практически не грело. Даже представить страшно, каково здесь зимой. В мрачном оцепенении прошло около двух часов, пока мы доехали до нужного места. Нас встретили каменные стены и несколько башен, стоящих в стороне от города.
Примерно через полчаса копыта лошади застучали по булыжной мостовой, и мы двинулись на площадь. Там Михи планировал остановиться, чтобы начать торговлю.
