«Помню Сашу в это время подвижным ребенком, с темно-русыми волосами, живыми светлыми глазами. С ранних лет у него была хорошая память. Ему не было еще и двух лет, а он уже заучивал небольшие стихи и читал их, по-детски не выговаривая некоторые звуки, — вспоминала Татьяна Фадеева. — Был он вспыльчив и в то же время добр, болезненно воспринимал страдания других людей… Грамоте Сашу никто, кажется, и не учил: он сам научился читать примерно в четырехлетнем возрасте, наблюдая за тем, как учили меня».
Глеб был на 12 лет моложе Антонины. Работал тоже фельдшером. Приемные дети привязались к молодому отчиму и запросто звали его «Глебушкой». Сыновья Антонины и Свитыча Борис и Глеб родились уже в Приморье, куда, пожив некоторое время в Уфе, Антонина перебралась по приглашению своей старшей сестры Марии Сибирцевой.
Во Владивосток Антонина и Глеб с тремя детьми приехали осенью 1908 года. Устроиться с ходу в городе не смогли — не было фельдшерских вакансий. Отправились в глубинку: жили то в Ольге на восточном побережье, то в Саровке Иманского уезда[5] — это север Приморья, глухие таежные места. Причем Свитычу пришлось работать даже не в самой Саровке, а дальше — в деревне Котельничи. «Это были уже совсем дикие места: зимой тигры крали телят», — писал Фадеев. Можно понимать эту фразу как обыгрывание поговорки про Макара и телят, но в словах писателя нет никакой гиперболы. Даже сейчас тигры воруют собак с окраин приморских деревень.
У Саровки, в отличие от многих других населенных пунктов Приморья, — русское название, позволяющее сделать предположение о корнях ее основателей. Но интересно, что Арсеньев[6], побывавший в Саровке в первые годы XX века, называл ее «корейской деревней». Именно в Саровке Фадеев пошел в школу. А в 1947-м недалеко от Саровки упадет знаменитый Сихотэ-Алиньский метеорит, и соседнее село Бейцухе (это звучное название Фадеев использует в «Рождении Амгуньского полка») впоследствии переименуют в Метеоритное.
Семья какое-то время жила в Яковлевке (центральное Приморье), а с осени 1911 года — в Чугуевке, основанной всего восемью годами раньше. То есть семья Свитыча поселилась на новом месте в обоих смыслах этого слова.
Приморье до революции особенно активно заселялось украинцами, прозвавшими эти места «Зеленым Клином». К Украине отсылает и само название «Чугуевка» — а еще в Приморье есть Киевка, Полтавка, Черниговка…
В Чугуевке Антонина Фадеева проживет до 1919 года, потом переберется во Владивосток. Глебу Свитычу пришлось оставить Чугуевку раньше. Он не вернется с Первой мировой — умрет на фронте от тифа.
Фадеев называл Чугуевку «родным селом», но здесь присутствует натяжка. Еще в 1910 году он поступил во Владивостокское коммерческое училище (ВКУ) и в Чугуевку приезжал только на летние каникулы. Это надо подчеркнуть, поскольку даже в серьезных источниках нередко пишут, что детство свое писатель провел в Чугуевке, хотя это верно лишь отчасти. С другой стороны, своего дома во Владивостоке у него не было, и таковым он мог считать родительский дом в Чугуевке. Именно там Фадеев научился косить, жать, вязать снопы, запрягать лошадь, ездить верхом…
Это сейчас Чугуевка — районный центр, в котором живет 12 тысяч человек (или даже восемнадцать, если считать с окрестными селами, входящими в границы поселения). Тогда она была небольшим селом, только что получившим статус волостного. Сегодня 300 километров, отделяющих Чугуевку от Владивостока, можно проехать за несколько часов — раньше дорога занимала дни. Административное возвышение Чугуевки прямо связано с Фадеевым, который до конца жизни шефствовал над селом.
Свитыч и Фадеева работали на фельдшерском пункте. По данным научного сотрудника Литературно-мемориального музея Фадеева в Чугуевке Светланы Рыбальченко, семья жила в доме одного из первопоселенцев Чугуевки — Бориса Несторовича Куземченко. Дом делился на три части: в одной жил сам Куземченко, в другой Фадеевы, в третьей был устроен фельдшерский пункт. Еще у Фадеевых имелся огород, а на нем — маленький деревянный домик, где хранился сельхозинвентарь. Именно в этом «летнем домике» жил на каникулах Саша Фадеев.
Дом Куземченко, стоявший на углу нынешних улицы 50 лет Октября и Почтового переулка, не дожил до наших дней: сначала на его месте появилась почта, теперь это место ограждено забором, за которым расположены сельскохозяйственное ПТУ и стоянка училищной техники. А вот летний домик Фадеевых по адресу: улица 50 лет Октября, 124, сохранился. Вскоре после гибели писателя чугуевские земляки — это была именно инициатива снизу — решили создать его музей. По словам руководителя музея Людмилы Бадюк, старые большевики и партизаны обратились в крайисполком, подключился и дальневосточный писатель Павел Сычев. Было решено устроить музей в летнем домике, который для этой цели выкупили у новых хозяев. Но он оказался настолько ветхим, что его не стали ремонтировать, а снесли и восстановили заново. Так что это новодел — но максимально приближенный обликом к оригиналу. Именно здесь около двадцати лет находился музей Фадеева, причем с 1960 по 1967 год он работал на общественных началах, без финансирования. Вдова Фадеева Ангелина Степанова прислала в Чугуевку целый чемодан вещей писателя — рукописи, шляпу, кашне, платок, карандаши, ручки, очки, даже помазок для бритья…
В 1981 году к восьмидесятилетию со дня рождения Фадеева музей переехал в новое, большое, специально построенное здание по той же центральной улице 50 лет Октября. Сегодня летний домик стоит запертый и пустой. За ним — река Уссури (та ее часть, которую раньше называли Улахе). Напротив — Чугуевское городище[7]. Неподалеку — дом Неретиных из повести Фадеева «Разлив».
В сегодняшней Чугуевке есть и школа имени Фадеева, а в ней — организация «Фадеевец» (вроде пионерской, только галстуки синие). «Наша школа открыта в 1939 году по инициативе Александра Александровича. Новое здание школы построено в 1988 году. У нас по-прежнему проходят „Разгром“, „Молодую гвардию“, „Последнего из удэге“, хотя из общей школьной программы Фадеева убрали», — рассказала директор школы Эльвира Кушнерик.
Начало Фадеева — именно здесь, в Приморье: на улицах старого Владивостока, на побережье Японского моря, в таежных сопках и распадках. Все, что он потом передумает, прочувствует, напишет, уходит корнями сюда. Здесь проходило его взросление. Здесь он встретил свою первую, безответную любовь, которая неожиданно вспыхнет вновь за несколько лет до смерти писателя. Здесь он узнает, что такое верность и предательство. Переживет первые смерти близких.
