— Эй, что ты задумал?
— Покажи твое добро, а я за это покажу мое, — поддразнил ее Том.
— Интересно, в твоей голове водится что-нибудь, кроме пошлости?
— Кажется, ты не прочь это проверить?
— А смысл? Легче найти иголку в стоге сена, — парировала Катя и исчезла в ванной. Там она включила воду и долго мучилась оттого, что ее ответ мог показаться ему слишком двусмысленным.
Том улегся поудобнее и стал терпеливо ждать. Через некоторое время Катя осторожно выглянула из ванной, приоткрыв дверь.
— Ты собралась там ночевать? — крикнул он ей.
— Немедленно выключи свет! — сварливо рявкнула Катя, не показываясь из-за двери.
— Зачем?
— Затем!
— Это не ответ. Пока не объяснишь причину, свет будет гореть.
— На мне ночная рубашка.
— И что?
— Я, кажется, ясно сказала: выключи свет!
Том отрицательно покачал головой:
— Налетишь на что-нибудь, а мне тебя в инвалидной коляске возить?
Несколько минут Катя ничего не отвечала, обдумывая свое положение, затем все-таки решилась выйти из ванной.
Теперь пришла очередь Тома застыть от восторга: до этого он видел Катю только в скрывающей формы одежде, правда, уже тогда она показалась ему потрясающе красивой. Сейчас же на ней была только короткая белая футболка с широким, открывающим плечи вырезом, которая позволяла продемонстрировать ее длинные стройные ноги, что называется, «от шеи». Мало того, сквозь ткань, обтягивающую грудь, отчетливо проступали твердые соски.
Катя, почувствовав на себе пристальный взгляд соседа, быстро прошла к постели и легла, накрывшись одеялом с головой. Том вынужден был сделать то же самое, чтобы замаскировать произошедшую у него в плавках реакцию при виде этой заманчивой картины.
— Ну что, эксгибиционист несчастный, удовлетворил свои животные инстинкты? Теперь-то ты можешь выключить свет? Я больше не хочу давать пищу твоим пакостным мыслям, а кроме того, действительно хочу спать. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответил Том изменившимся голосом и выключил свет.
Какая, оказывается, пытка — лежать в одной постели с такой женщиной и непрерывно думать о том, как она соблазнительна!
Проснувшись на следующее утро, Катя увидела, что Том уже ушел, и почему-то рассердилась. Разумеется, она и сама была в состоянии найти дорогу в Конгресс-центр, но этот парень мог бы вести себя тактичнее… «Что ты несешь, — упрекнул ее внутренний голос. — Шюрманн и тактичность — вещи взаимоисключающие!»
Она почти спокойно привела себя в порядок и отправилась в ресторан позавтракать. Как только она вошла в зал, Том, сидевший у окна, помахал ей рукой:
— Я занял тебе место!
Так как других свободных столиков не было, она наступила на горло своему недовольству и подсела к нему с надеждой, что долго Том ее соседства не выдержит.
— Я специально не начинал завтрак без тебя, — заметил тот.
На первый взгляд, эта фраза звучала вполне невинно, но с Шюрманном всегда надо быть начеку.
— Мог бы и не мучиться, — пробурчала Катя.
Но Том пропустил ее замечание мимо ушей:
— Как спалось?
— Нормально. — Катя окинула собеседника недоверчивым взглядом. С чего это вдруг такая обходительность, тем более при такой расчетливости? Лучше не давать ему завязать разговор. В конце концов, утро — не лучшее время для перепалки.
Некоторое время они молча ели, попутно наслаждаясь видом на море. Потом Том взглянул на часы:
— Нам пора. Тебе принести что-нибудь из комнаты, кроме ноутбука?
— Куда нам пора? И зачем тебе нести мой ноутбук? — удивилась Катя.
— Ты еще не смотрела проспект? Журналистов, размещенных не в центральном отеле, забирает и доставляет обратно бесплатный автобус.
«Замечательно. Теперь от него так просто не отвязаться. И зачем я только согласилась разделить с ним комнату…» — подумала она, а вслух сказала:
— Спасибо, ноутбука достаточно, — и допила кофе.
Беда никогда не приходит одна — Кате пришлось еще раз убедиться в правоте этой пословицы. В конференц-зале выяснилось, что место рядом с Кристой заняла какая-то дама, которая наотрез отказалась куда-либо пересесть и готова была обороняться до последнего патрона. Как назло, Кате ничего другого не оставалось, как опять сесть рядом с Томом, предусмотрительно занявшим место.
— За что мне такое наказание — все время натыкаться на тебя? — процедила она сквозь зубы.
— Это сама судьба подарила тебе возможность поучиться писать у лучшего журналиста страны. Так, глядишь, и тебя начнут воспринимать всерьез, — самодовольно ответил Том.
Катя бросила на него уничтожающий взгляд. Господи, бывают же такие надутые индюки! Как бы поставить его на место… Нет, лучше сейчас сконцентрироваться на работе и не обращать внимания на типичного представителя отживающей маскулинной цивилизации.
Катя достала ноутбук, подключила его к сети… и через секунду Том услышал, как она тихо ругается последними словами.
— Что-то не так? — шепотом осведомился он.
— Да нет, все в порядке. Кроме ноутбука.
— Аккумулятор разрядился?
— Откуда я знаю? Я тебе что, системный администратор? — зашипела на него Катя. — Не работает, и все тут!
— Эй, довольно! — защищаясь, Том поднял руки вверх. — Не обязательно сразу на меня накидываться. Я просто хотел помочь.
Внезапно ее пронзила невероятная мысль: ведь это он принес ее ноутбук из комнаты! Так не он ли… Нет, не может быть! Да, этот мачо ей крайне несимпатичен, и сам это знает. Но она-то никогда не опускалась до его уровня, не издевалась над его статьями. Шюрманну не за что ей мстить. Более того, поступив так, он потерял бы всякий шанс заполучить ее!
— Послушай, — Том прервал ее размышления, — я могу выделить тебе отдельную папку на своем ноутбуке. Он будет в твоем распоряжении, как только я закончу свою работу.
— И что? Где здесь кроется подвох?
— Какой подвох? — Том, похоже, не понял вопроса. — Я просто хочу помочь. Помочь, понимаешь?
— И не потребуешь ничего взамен?
— Ты имеешь в виду компьютер в обмен на секс?
— Ну, прямо об этом я не думала, но направление верное.
Том нагло ухмыльнулся:
— Конечно, я бы не отказался с тобой переспать, но готов протянуть тебе руку помощи от чистого сердца и без какого-либо обязательства с твоей стороны.
«Вот это стоило бы зафиксировать письменно», — подумала Катя, но в ответ просто сухо поблагодарила, после чего сосредоточилась на очередном выступлении. Оставалось надеяться, что он сдержит обещание.
