— Чай, кофе или сок?
Что может сказать молоденькая простушка, впервые почувствовав себя VIP-персоной? Как сейчас помню:
— Если у вас найдется ананасовый, то лучше — сок, — с понтом произнесла я.
— Ананасовый? Без проблем! Вера, будь добра, принеси нашей гостье ананасового сока! — мадам с серьезной физиономией обратилась с просьбой куда-то в недра офиса, и тут я почувствовала на себе тяжелый взгляд Маринки.
В мгновение ока перед нами оказался маленький столик на колесиках. Высокий узкий бокал с золотистым напитком на круглой бумажной салфеточке сиял, как солнышко, и был так же неправдоподобно красив, как и многочисленные рекламные плакаты на стенах. Плакаты обещали глянцевую роскошную жизнь, где поднимались в небо шикарные авиалайнеры, белоснежные яхты принимали на борт неторопливо шествующих пассажиров, мальчики-посыльные в красивых тужурках сгибались под тяжестью чемоданов и кофров, скучающие принцы и миллионеры…
— Вы будете арендовать автомобиль? — голос моей собеседницы вернул меня в реальность.
Мы с Маринкой переглянулись. Вот это предприимчивость! Я еще не определилась, куда еду и еду ли вообще, а она про авто спрашивает! «Нет уж, хватить конфузить Мэри Блинчикову!» Я отвлеклась от анкеты, томно откинулась на мягкую спинку диванчика и сказала:
— Если ваше агентство сумеет снабдить меня правами, то почему бы и нет!
По выражению лица, с которым тетя-лошадь встретила мой ответ, я поняла — вхождение в образ состоялось.
И тут — внимание! — я услышала за спиной голос. Хрипловатый тембр говорящего заполнял собой пространство, был невероятно приятен и ласкал слух. В нем чувствовалась мощная энергетика и еще что-то такое, отчего по спине побежали мурашки. Сейчас бы я сказала, что голос был — сексуальный, но без намека на пошлость. А десять лет назад Мэри Блинчикову просто бросило в жар от этого голоса. Я все так же полулежала, грациозно раскинувшись и закинув ногу на ногу, но внутри я словно заледенела — от ужаса, или от восторга, или от того и другого вместе.
— Екатерина Сергеевна, кто это у нас такой молодой и красивый?
— Серьезный клиент, Степан Борисович, — агентша засверкала самой широкой из всех своих улыбок.
Я не решалась повернуться, делая вид, что увлечена заполнением анкеты.
— Вот как? Отрадно видеть, как растет благосостояние нашей молодежи! Куда же держит путь очаровательная молодая леди? — переливался влекущими трелями голос.
Он приближался ко мне.
Это был первый в моей жизни комплимент, полученный в такой необычной — совсем как у взрослых — обстановке. И еще. Я как-то сразу почувствовала, что обладатель голоса будет моим мужчиной.
Хорошенький пухленький золотокрылый мальчишка примостился наверху у противоположной стены, как раз между рекламной картинкой парома величиной с десятиэтажный дом и сногсшибательной длинноногой блондинкой в бирюзовом купальнике, в почти неприличной позе возлежавшей на бархатном золотистом песке неизвестной страны. Купидончик почмокал розовыми губками и потянулся. В золоченом колчане оставалась одна-единственная стрела. Шаловливо улыбнувшись и высунув кончик языка от восторга, Амур натянул тетиву, прищурился и — выпустил ее…
И как только моя агентша-покровительница сложила фиолетовые губы для ответа, я не спеша подняла взор и, встретившись взглядом с умными, чуть смешливыми холодно-голубыми глазами на загорелом лице, небрежно бросила:
— Пока — на Канары. Но это не мой выбор, а предложение компании. Придется навести справки, что-то там ждет меня сейчас?
И приняла озабоченный вид.
Мне жутко хотелось впериться в него во все глаза и рассматривать, впитывать, наслаждаться… Но я собрала все свои силы и заставила себя этого не делать. Ананасовый сок, вот что меня спасет! Но вкуса я не почувствовала. Как мне тогда казалось, довольно непринужденно закинув ногу на ногу и делая маленькие глоточки из прозрачного стакана, я глазела на рекламную дребедень на стенах, лишь краем глаза наблюдая за Степаном Борисовичем. Но кое-что я, конечно, отметила.
Он был весь какой-то подтянуто-спортивный, весь как на пружинках, но это никоим образом не выглядело смешно или нелепо, не бросалось в глаза. Просто он был — сама мужская сила, от него перло этим за километр.
Он весело и непринужденно рассмеялся:
— В этом я могу вам помочь: там солнце, океан, вулканический песок пляжей… Если верить содержанию вот этих проспектов, — продолжая улыбаться, он похлопал холеной рукой по пачке разноцветных журналов, лежащих на столе лошадиной Катерины Сергеевны.
Какой-то внезапный блеск на мгновение ослепил меня — нет, показалось.
— …А чем на самом деле встречают туристов знаменитые Канарские острова, можно узнать, только лично посетив их. Любые, даже самые обстоятельные завлекалки — вещь субъективная. Екатерина Сергеевна, на самом деле у меня к вам просьба, — и, обращаясь к помощнице, перешел на серьезный тон.
Он наклонился над столом, и я увидела его лицо в профиль. Было в нем что-то… аристократическое, что ли. Тогда в моей голове обитали только расхожие книжные штампы. «Ты в сновиденьях мне являлся, незримый, ты мне был уж мил, твой чудный взгляд меня томил…»
— Не могли бы вы к концу дня подобрать мне три-четыре предложения для отпуска на выбор?
— Конечно же, Степан Борисович, сейчас же займусь, — засуетилась агентша.
— Сейчас, уважаемая, не стоит. У вас уже есть клиент, а к концу дня… Я был бы вам крайне признателен. А с вами, — он уже обращался только ко мне, светлые глаза ласково и многообещающе улыбались, — надеюсь еще увидеться.
Он выпрямился во весь рост, осанку он держал великолепно. И опять этот голос… Странная мысль о том, что я знаю его давным-давно, не покидала меня. Уже слегка закружилась голова.
Галантно склонив голову, он поднес мою руку к губам и осторожно коснулся ее легким поцелуем. Ах вот оно что! На безымянном пальце матово светил изумрудный перстень. Интересно, кто он по гороскопу, машинально подумала я. Эльга Карловна, безусловно, изругала бы меня на чем свет стоит, но я знала: никакие звезды не убедят Мэри Блинчикову в том, что Степан — не ее мужчина. От аромата, исходящего от Степана, в глазах потемнело. Я и не знала, что от мужчины может так пахнуть… Наверно, в тот момент я была похожа на бессмысленную куклу, которая только и может, что механически растягивать рот в глупой улыбке. Глаза успели пробежать фамилию на бейджике: «Полозов Степан Борисович».
— Екатерина Сергеевна, предложения передайте через секретаря. Разрешите откланяться! — И стремительной легкой походкой покинул офис.
Непроизвольно я собиралась подняться и бежать вслед за ним, но опомнилась и осталась на месте. Все происходившее после его ухода воспринималось неотчетливо. Какие-то вопросы об обмене валюты, какую сумму я желала бы поменять, что-то про диетическое и про стандартное меню, этаж в гостинице, который бы меня устроил… Я находилась в прострации и отвечала коротко и односложно. В голове царил сумбур. Мысли скакали, одна перебивая другую: есть ли у него жена? Как мне снова его увидеть? Понравилась ли я ему?
