Коронация Дмитрия Внука, казалось бы, покончила с честолюбивыми планами Василия. Но это было не так. Боярская дума и митрополит короновали Дмитрия. Но все переменилось после того, как Иван III обрушил гонения на думу.
После присоединения Новгорода Иван III львиная доля боярщин, отобранных в казну у тридцати крупнейших новгородских землевладельцев в 1483–1483 гг., перешла в руки первостатейной московской знати. На долю рядовых московских дворян пришлась едва одна четверть пущенных в раздачу земель. Глава думы князь И. Ю. Патрикеев получил право выбора лучших земель и стал владельцем волости Березовец (282 обеж). (Обжа — один человек на одной лошади пашет.) После конфискаций 1484 г. И. Ю. Патрикеев и его сын боярин Василий стали владельцами более 500 обеж. Управление Новгородом осуществляли наместники, назначавшиеся исключительно из знати, входившей в московскую думу. «Дачи», полученные наместниками и прочей администрацией Новгорода, были обширными: за князем А. В. Оболенским числилось 315 обеж, за тремя братьями Захарьиными — почти 800 обеж. Большие владения получили наместник князь С. Р. Ярославский, карельский наместник князь И. Пужбальский, новгородский дворецкий М. И. Волынский, члены думы: боярин князь С. Ряполовский, М. В. Челяднин, дворецкий М. Я. Русалка-Морозов, казначей Головин, знатные дворяне князья Холмские и М. В. Горбатый-Шуйский, дворяне Колычевы, князья Ушастые-Ярославские, Мещерские и другие.
Московская аристократия владела пожалованными землями и кормлениями на протяжении одного-двух десятилетий. Если бы московскому боярству удалось удержать полученные богатства, его могущество достигло бы небывалого уровня. Но этого не произошло.
Описание новгородских пятин на рубеже XV–XVI вв. выявило тот факт, что знать вскоре же лишилась новгородских пожалований.
Странный парадокс. Новгородские земли были отобраны не только у опальных бояр, но и у прочей московской знати, включая таких фаворитов, как бояре Челяднины или Захарьины.
Что же произошло?
Москва провела конфискацию новгородских вотчин и раздачу их московским боярам в основном в конце 80-х гг. Десять лет спустя Иван III вернул в казну конфискованные земли. Московская аристократия вполне оценила все выгоды новгородских пожалований и, видимо, противилась возврату земель всеми силами.
Вывод из Новгорода знати был мерой крайне непопулярной среди московского боярства, и Ивану III пришлось искать обходные пути. Он решил передать Новгородскую землю в удел, чтобы, не нарушая старину и закон, вывести из Новгорода московскую знать.
В начале 1498 г. титул великого князя Новгородского получил Дмитрий Внук. Как следует из текста «Чина поставления и венчания Дмитрия Ивановича», государь произнес такую речь: «Ныне благословляю при себе и опосле себя великим княжеством Владимирским и Московским и Новугородцким и Тверским» внука Дмитрия, которого мне «дал Бог в сына моего место». Намерение же отнять титул новгородского князя у коронованного князя Дмитрия и передать его удельному князю было незаконным со всех точек зрения. Прямое противодействие этому решению оказали не только верхи — бояре, но и народ, население Пскова.
Однако менее чем через год Дмитрий лишился новгородского титула. Дмитрий Внук был слишком тесно связан с Боярской думой и ее руководством, то есть с теми, кто получил самые обширные и самые плодородные земли в Новгороде. Он не хотел ссориться с московской аристократией.
Иван III передал Новгород сыну Василию, несмотря на то что в 1497 г. сын участвовал в заговоре против отца и попал под стражу.
Была ли передача Новгорода Василию формальным актом? Скорее то был хорошо продуманный ход.
Иван III прибегнул к экстраординарной мере, чтобы вывести Новгородскую землю из-под контроля Боярской думы. Бояре и прочие знатные люди, присягнувшие на верность Дмитрию Внуку и продолжавшие служить ему в Москве, должны были покинуть владения князя Василия.
Решение о разделе страны на великие княжества вызвало протест в стране. В начале 1499 г. Иван III направил послов к псковским посадникам с объявлением, что «де я, князь великий Иван, сына своего пожаловал великого князя Василия, дал емоу Новгород и Псков». Посадники и вече категорически отказались подчиниться указу государя. Они спешно отрядили полномочных послов в Москву и заявили, что будут подчиняться лишь тому великому князю, который занимает московский трон: «а которой бы был великий князь на Москве, той бы и нам государь». В этом псковичи видели гарантию независимости Псковской республики. Главное требование псковского веча состояло в том, чтобы Иван III с внуком, которому псковичи принесли ранее присягу, «держали отчиноу свою (Псков. — Р.С.), а в старине». Переговоры в Москве были долгими и трудными. Посадники упорно ссылались на «старину» и присягу. Наткнувшись на противодействие, Иван III велел бросить двух посадников в тюремную башню. При этом он заявил: «Чи не волен яз в своем вноуке и оу своих детех. Ино кому хочю, тому дам княжество». По приказу государя в Псков выехал новгородский архиепископ Геннадий, чтобы отслужить службу «за князя великого Василья». Псковичи не проявили никакого уважения к своему пастырю и не дали ему служить в соборе, сказав, что не имеют «к тому веры, что быти князю Василью великим князем новгородским и псковским». Лишь после того, как Иван III прислал в Псков своего личного представителя боярина И. Чеботова и торжественно обещал держать свою «отчину» по старине, псковское вече смирилось. В сентябре арестованные посадники были отпущены из Москвы.
Боярская дума не желала допустить раздела государства между соправителями не только потому, что сознавала опасность повторения смуты. Осуществление планов Ивана III слишком глубоко затрагивало материальные интересы членов думы.
Время Дмитрия Донского называют золотым веком боярства. В речи, сочиненной книжниками и приписанной князю Дмитрию, видимо, уже после его смерти, знаменитый воитель называл своих бояр «князи земли моей». Последовавший затем разгром думы показал, что золотой век близится к концу.
Раскол в верхах приобрел зримые очертания. Василий и его мать Софья энергично поддержали планы государя. Руководство Боярской думы и коронованный Дмитрий Внук восстали против планов Ивана III и потерпели поражение.
Система политических взглядов греков резко отличалась от московской. Бояре и народ обвинили «грекиню» прежде всего в нарушении традиционного порядка престолонаследия в Московии. Согласно византийским нормам, только Синод мог обнародовать имя преемника василевса. Фактически же Синод лишь облекал в форму закона волеизъявление императора.
Иван III был привязан к взрослому сыну Василию, а на подрастающего внука нередко негодовал. Но при назначении наследника он не мог отступить от московской традиции. Распри в великокняжеской семье грозили подорвать власть монарха. Благодаря грекам московский двор имел возможность основательнее познакомиться с византийскими порядками. В трудных ситуациях императоры нередко передавали отдельные провинции сыновьям — соправителям, что укрепляло положение царствующей династии. Ссылаясь на эту традицию, Софья стала домогаться, чтобы Иван III назначил удельного князя Василия своим соправителем и передал ему крупнейший после Москвы город Новгород со всей Новгородской землей и Псковом. Идея раздела государства на несколько удельных княжеств не встретила сочувствия при дворе законного наследника и в Боярской думе. Пережившие смуту бояре опасались, что удельный князь Василий, опираясь на Новгород, сгонит с трона малолетнего племянника Дмитрия. Дума, ведавшая внешними сношениями, четко выразила свое мнение по поводу всего происходящего. Литовский князь Александр, будучи зятем Ивана III, нередко получал дружеские советы из Москвы. Узнав, что Александр намерен отдать Киев одному из своих братьев во владение, московские власти резко высказались против раздела Литовского великого княжества, сославшись при этом на недавний опыт. «Слыхал яз, — писали бояре от имени Ивана III, — каково было нестроение в Литве, коли было государей много. А и в нашей земле (на Руси. — Р.С.) каково было нестроение при моем отце». Наказ, составленный в 1496 г., отражал официальную московскую доктрину.
