После выпускных экзаменов, которые Вильгельму предстояло держать в Гёттингене в марте 1901 г., он 7 марта того же года поступил на военную службу в 46-й полк нолевой артиллерии, штаб и дивизион которого (в том числе 2-я, Браушивейгская, батарея) размещались в Вольфенбютгеле, а 11 дивизион — в Целле.
Суровую службу до получения чина лейтенанта (18 августа 1902 г.) Кейтель выдержал хорошо. Он был силен, умел обращаться с лошадьми, а во взаимоотношениях с рядовыми в нем открылся естественный руководящий талант прирожденного сельского хозяина. В лице командира 1-й батареи капитана фон Утмана он имел необходимого ему старшего наставника и воспитателя. Учеба в восшюм училище в Анкламе, которое
Кейтель хотел закончить до получения лейтенантского патента, давалась ему успешнее, чем он ожидал. Однажды он скажет о себе, что «баловнем жизни» никогда не был. Это вполне отвечает истине: жизнь никогда не бывала для него легкой.
После производства в чин лейтенанта Кейтеля перевели в Браушпвейгскую батарею на должность офицера — воспитателя новобранцев.
В 3-й батарее тогда служил офицером по подготовке рекрутов некий человек, жизненный путь которого в дальнейшем не раз пересечется с жизненным путем Кейтеля. Этим свежеиспеченным лейтенантом был не кто иной, как Гюнтер Клюге, который после возведения его отца-генсрала во дворянство звался уже Понтером фон Клюге и в конце концов стал фельдмаршалом. Но сначала Клюге был кадетом. Кейтель уже тогда находил его надменным и обладающим всеми теми недостатками, которые, по его мнению, приносило с собой в армию воспитание в кадетском корпусе. Клюге принадлежал к тем офицерам, которые самого Кейтеля считали малоодаренным, короче говоря, нулем без палочки.
Наряду с этой оценкой Кейтелем кадетского корпуса, обращает на себя внимание в его «Записках» лейтенантских лет и другое. Вне всякого сомнения, Кейтель был хорошим войсковым офицером и, несомненно, не являлся тем, кого он называет «ханжами». Он предавался своей страсти «лошадника», любил хороших лошадей и всякие байки о них. Покупка и продажа лошадей занимала в его жизни в то время большое место. Он рьяно охотился, а это давало ему возможность часто бывать в имениях в окрестностях Вольфенбюттеля и приобретать множество друзей и знакомств. Он хорошо и охотно танцевал, дирижировал танцами на придворных балах принца-регента Брауншвейгского и принца Альбрехта Прусского. Но при всем том Кейтель был врагом бездельного времяпрепровождения и остерегался влезать в долги. Когда он и друг его юности Феликс Бюркнер были командированы в военно-кавалерийское училище (обучавшиеся в нем офицеры отличались, мягко говоря, легкомыслышым поведением), они дали друг другу слово: никаких азартных игр и никаких любовных историй.
Кейтель с ужасом рассказывает в своих «Записках» о судьбе одного знакомого кавалерийского офицера: тот женился на дочери торговца и из-за долгов бежал в Америку. Во время пребывания Кейтеля в Гашювере в кавалерийском училище произошел крупный скандал: дюжина направленных в него офицеров была исключена за запрещенные азартные игры и карточные долги, и потом, когда в дело вмешался сам кайзер, их перевели в другие части. Кейтель таких вещей не понимал. Сам он был человеком бережливым. О его пребывании в Бремене в 1934—1935 гг. в качестве командира дивизии рассказывают, что на всякие официальные приемы он ездил в служебной автомашине, но если бывала приглашена и его жена, ей приходилось отправляться туда на трамвае. Для него было немыслимо, чтобы она ехала рядом с ним в командирской машине — ведь это показалось бы неприличным!
И еще одно обращает на себя внимание в его «Записках», рисующих лейтенантский быт с дежурствами по казарме, маневрами, учебными стрельбами, участием в офицерских скачках с препятствиями и осенней конной охоте: ничто не выдает каких-либо особенных его интересов, выходящих за рамки повседневного бытия и службы, нет никаких сведений о чтении им невоешюй литературы, за исключением книг по сельскому хозяйству. Нет никаких признаков интереса к политике вплоть до начала Первой мировой войны. И причина этого не только в том, что свои «Записки» Кейтель считал только фундаментом для собствешю-го жизнеописания и воспоминаний о Второй мировой войне, которые он стал писать гораздо позже — в 1945 г., когда находился в Нюрнбергской тюрьме, чтобы, по его собственным словам, прогнать мрачные мысли и скоротать время. Все это явно не играло для него долгое время никакой роли. Он полностью посвящал себя службе, а кроме того, оставались еще лошади, охота, участие в событиях, происходивших в Хельмшероде или на очередной сельскохозяйственной выставке в Ганновере. В этом он ничем не отличался от сотен своих сослуживцев из той же среды.
С другой же стороны, чрезвычайно добросовестный и дотошный, неустанный в службе, основательный молодой офицер уже вскоре обратил на себя внимание начальства. После окончания курсов при стрелковом училище полевой артиллерии в Ютербоге (1904—1905) ему за примерные успехи улыбался перевод в учебный полк этого училища. Но он попросил оставить его в Вольфенбюттелс — поближе к отцовскому поместью.
В 1908 г. Кейтелю из-за тяжелого несчастного случая на кавалерийском учении (падение с лошади во время прыжка через барьер, приведшее к перелому костей таза) пришлось лечиться в ганноверском госпитале. Потом его перевели в военное училище на должность офицера-наставника. На эту должность назначали только неженатых офицеров. Поэтому Кейтелю пришлось доверительно сообщить своему командиру полковнику Штольценбургу, что он намерен объявить о своей помолвке и вскоре жениться.
Полковник Штольценбург, этот отличный офицер, но тяжелый и упрямый человек, взял его к себе адъютантом полка, причем невзирая на то, что лейтенант Кейтель, устав во время учебных стрельб от бесконечных придирок, в гневе бросил ему под ноги свой полевой бинокль. Такой тон полковнику, верно, импонировал больше, чем беспрекословное послушание. В любом случае это был первый среди многих трудновоспринимаемый начальник с дурным характером, встретившийся в жизни Кейтеля. Но именно на этой должности лейтенант, любящий охоту и лошадей, впервые познакомился с воегаю-канцелярской работой и научился обращаться со служебными бумагами. В обязанности адъютанта полка входили обработка данных о личном составе, контроль за сроками мобилизации и демобилизации. Служба эта требовала доверия начальства.
18 апреля 1909 г. лейтенант Кейтель женился на Лизе Фонтэн, дочери владельца «рыцарского поместья» Вюльфель (неподалеку от Гашювера) Арманда Фонтэна. Тесть, владевший, кроме того, и винокурешшм заводом, был человеком более зажиточным, чем Кейтели. И поскольку он был «всльфом», ему пришлось сделать над собой усилие, отдавая свою дочь в жены «прусскому» лейтенанту. Но Кейтель был настоящим кавалером, метким стрелком-охотником, славился как мастер светской беседы, да еще слыл хорошим сельским хозяином. Поэтому тесть, увидев в солидном зяте близкие ему самому склошюсти (не в последнюю очередь — любовь к дорогим сигарам и приверженность к приличному времяпрепровождению с бокалом доброго вина у камина), так или иначе примирился с этим браком.
В своих «Записках» Кейтель весьма наглядно рисует невесту, с которой познакомился в доме одного из дядей — Виссеринга, занимавшегося в Ганновере комиссионной продажей скота. Его заботило, будет ли жена довольна предстоящей ей жизнью в дс-ревне, а с другой стороны, беспокоило, будет ли он сам отвечать высоким духовным и эстетическим запросам супруги.
