Целыми днями мама дылды Лильки, шелестя юбками и бренча бусами, витала на каких-то фестивалях и ярмарках, а по ночам шила театральные костюмы, один чуднее другого. Если костюмы не продавались, Лильке разрешалось их носить, и никогда нельзя было угадать, в чём она встретит гостей — в шляпе с пером или в старинном кринолине. Однажды она так даже в супермаркет ходила. Но чаще ходила в драных, много раз перекроенных джинсах с разноцветными заплатками.
Папы у Лильки, правда, поблизости не было, зато были поэты и актёры. Поэты и актёры гостили у них дома, ели блинчики, которые Лилька выучилась печь сама, и никому не мешали — если только не читали громко стихи и драматические монологи. Лильку, вообще, ровным счетом ничего не выводило из равновесия! Даже когда их с Полькой дразнили на улице знакомые мальчишки:
— Вот идут Лилипут и Бигфут! Лилипут и Бигфут! Гном и Снежный человек!
Нет, этим её было не выбить из седла.
У Лильки была своя беда…
— Скажи, ведь правда, Марсик — такой очаровашка, такой пусечка?! Мне бы такого! — вскрикивала длинная Лилька необычайно тоненьким голоском, когда они вместе листали «Капитана Икара». Сам отважный астронавт не волновал её так, как этот хорошенький маленький «пусечка». Впрочем, то же самое она вскрикивала при виде каждого котёнка, каждого щеночка или крыски, перебежавшей дорогу, и каждой бабочки…
— Какая хорошенькая! Ну почему, почему мне нельзя животных?!
Да. У Лилькиной красавицы мамы была аллергия на шерсть. А аллергия, как и маленький рост, плохо поддаются лечению. Но девчонки изо всех сил верили, что вместе они найдут чудо-средство от обеих напастей. И не просто верили, они искали! Правда, попытка приобрести для Лилькиной мамы неаллергичную тайваньскую жабу завершилась полным провалом и диким визгом. Жабу пришлось вернуть в магазин. Там товар обратно брать не хотели, так что в итоге девочкам пришлось даже приплатить за возврат жабы, растормошив свои копилки.
— Приветище! — Кнопка сделала три секретных звонка, один длинный и два коротких, и Лилька широко распахнула дверь. Дверь была щедро исписана романтическими посланиями в стихах для Лильки ной мамы.
— У тебя девятый номер «Икара» есть?! — это, конечно же, было первое, о чём спросила Кнопка.
— He-а. Все карманные денежки вышли, — Лилька пожала плечами. — А у тебя?
— У меня его конфисковали…
— И что тогда? Продолжаем операцию «Вырастай-ка»? Омлет будешь?
Не успела Полька втащить сумку через порог, как Лилька уже заявила:
— Не будешь. Омлет прилип к сковородке. Надо же, как обидно. — Она потрясла сковородку вверх дном и для порядка стукнула об стол. — А последний блинчик со сгущёнкой съел поэт Лихой.
— Какой поэт? — переспросила Полька, уныло взбираясь на табуретку.
— Лихой. Фамилия такая.
— А он тут? — испуганно оглянулась Полька. В этой забитой хламом квартире поэт Лихой мог прятаться в любом углу. Например, дрыхнуть вон за тем манекеном, обернутым алой материей. Или выскочить из ванной с воплем: «Я нашёл такую строку!!». Полька, у которой дома по вечерам стояла полная тишина, не считая папиного похрапывания, всё ещё не привыкла к Лилькиным поэтам и актёрам.
— Нет, все на выставке! — Лилька дрыгнула ногой в розовом носке. — Полная свобода. Значит, будешь салат из морковки. Витамин А — витамин роста! Я в интернете прочитала. Если сделать салат с маслом и сметаной, там куча этого витамина! Каждый день по тазику, и к концу года ты у нас — фотомодель!
Полька сглотнула. Каждый день по тазику — это к концу года она колобок! Невероятно не хотелось переходить на витаминное питание, но Лилька уже решительно распахнула холодильник:
— А морковочка у нас… Закончилась!
Польке мигом полегчало.
— Зато есть творожок. А потом пойдёшь висеть на перекладине. Ровно пятнадцать минут, не меньше.
Да, Лилька решительно взялась за Кнопкин тяжёлый случай. Она считала, что нужно не вздыхать, а действовать. И там, где бессилен доктор Великанов, лучшая подруга просто не может сплоховать! Каждый раз в гостях у Лильки Полька взбиралась на стул, чтобы в своих огромных кроссовках (чем тяжелее, тем лучше) повиснуть на турнике. И так болтаться в дверном проёме пятнадцать минут, пока пальцы не начнёт жечь.
— Не могу я больше, не могу! — всхлипывала Полька. — Я спрыгну!
— Ты вырасти хочешь или нет? — сердилась Лилька. — Каждый день по пятнадцать минут, и к концу года мы вытянем тебя на целый сантиметр!
— Хочу вырасти! А висеть не хочу! — злилась Кнопка. — Вот просто взять и вырасти, так нельзя, да?!
Лилька задумчиво улеглась на диван, закинув руки за голову. Везучая, ей-то висеть не нужно. Некоторое время она разглядывала разноцветные носки, а потом загадочно произнесла:
— Ладно, спрыгивай. Можно и просто. Да только опасно это.
Потирая уставшие руки, Полька фыркнула и слезла со стула.
— Что-то ты химичишь! Если опасно, то это уже непросто! А если просто, то неопасно!
— Просто это уже… вроде как… ну почти колдовство.
— Ого!! — Кнопка навострила лопоухие уши и с ногами забралась на диван. — И какое же это колдовство вы на домашнем обучении проходите?
Лилька подняла вверх палец и торжественно провозгласила:
— Гномик!
Глава 4
Финти-пинти и квадринти
— Издеваешься, да? — Кнопка пихнула Лильку в бок. — Ладно, другие… Но ты-то! Какой я тебе гномик!
— Ты не поняла, — Лилька замахала руками. — Чего кидаешься, как собачонка. Я про другого гномика! Не слыхала разве, как гномиков вызывают?
Но Кнопка уже надулась и разглядывала кружевной веер на стене. Противная Лилька, она же не называет её Бигфутом и Останкинской башней!
— Есть разные гномики, — зашептала Лилька. — Есть денежный гномик. Есть жвачный гномик. А есть гномик желаний!
— А, припоминаю, — фыркнула Кнопка. — Из детского садика. И ты, такая здоровенная, в это веришь! Типа надо под подушку хлеб с маслом положить и записку написать. Только ерунда это, проверяли, не работает.
