— Подходи, присаживайся рядом со мной, — мягко сказала тетя Пани, поглаживая скамейку, стоящую рядом с ней. Я обратила внимание, что у нее на лбу была не красная точка кумкум замужней женщины, а черная, означающая символ незамужней. Я подошла, осторожно ступая, чтобы не запутаться в тяжелой одежде, которая была на мне, и не оступиться, чтобы не опозорить свою мать перед пытливой гостьей.
— Ты такая хорошенькая! — воскликнула она своим музыкальным голосом.
Я посмотрела на нее молча, немного приподняв голову, и меня охватило странное необъяснимое чувство. Ее кожа была без морщин, гладкая и заботливо напудренная, а от волос шел сладкий аромат жасмина. Но несмотря на это, она показалась мне похожей на змею, поедающую крыс. И эта змея ползет по дереву, как стекающая смола, переливается пятнами, как пестрая лента, высовывает язык, длинный, розовый и холодный. О чем думает эта женщина-змея?
Полная рука в кольцах нырнула в небольшую сумочку и вынырнула с конфетой, завернутой в цветной фантик. В деревне такие угощения были редкостью. Не все женщины-змеи ядовитые, решила я про себя. Она держала конфету на некотором расстоянии от меня. Это была проверка. Я не подвела свою маму, которая внимательно наблюдала за происходящим, и не бросилась на эту конфету. Только когда мама улыбнулась и одобрительно кивнула головой, я протянула руку к предложенному угощению. На мгновение я коснулась ее рук. Они были холодные и влажные. Наши взгляды встретились, и несколько секунд мы смотрели друг на друга. Она быстро отвела взгляд в сторону. Я переглядела змею. Меня отправили назад, в мою комнату. Как только за мной закрылась дверь, я развернула обертку и съела взятку от женщины-змеи. Конфета была очень вкусной.
Незнакомка не осталась надолго, и вскоре мама проводила ее и вернулась в мою комнату. Она помогла мне справиться со сложной задачей — снять с себя длинные полосы прекрасной ткани и аккуратно их сложить.
— Лакшми, я приняла свадебное предложение для тебя, — сказала она, когда складывала сари. — Это очень хорошее предложение. Он принадлежит к более высокой касте, чем мы, и живет в богатой земле под названием Малайя.
Я была оглушена услышанным и в удивлении уставилась на маму, не веря своим ушам. Предложение выйти замуж, которое разлучит меня с моей мамой? Я слышала о Малайе раньше. Это земля собирателей птичьих гнезд, которая находится за тысячи миль отсюда. На глаза навернулись слезы. Я еще никогда в жизни не расставалась со своей мамой.
Никогда.
Никогда. Никогда.
Я подбежала к матери и прижалась к ней всем телом. Потом я поцеловала ее в лоб.
— Почему я не могу выйти замуж за кого-то, кто живет в Сангра? — спросила я.
Ее прекрасные глаза наполнились слезами. Она всегда готова была пожертвовать собой ради своего ребенка.
— Тебе очень повезло, девочка моя. Ты поедешь вместе со своим мужем в страну, где деньги валяются прямо на улицах. Тетя Пани говорит, что твой будущий муж очень богат и ты будешь жить, как королева, так, как жила твоя бабушка. Тебе не придется жить так, как живу я. И он не пьяница и не игрок, как твой отец.
— Как ты могла решиться отправить меня так далеко? — Я почувствовала себя преданной.
В ее глазах я увидела боль и любовь. Жизнь меня еще научит, что любовь ребенка к матери не может сравниться с тревогой матери за судьбу своего чада. Это чувство глубоко и сильно, и без него мать не будет матерью.
— Я буду так одинока без тебя, — заплакала я.
— Нет, не будешь, твой будущий муж — вдовец, и у него двое детей — десяти и девяти лет. Поэтому у тебя будет много дел и большая компания.
Я нахмурилась в неуверенности. Его дети были почти моими ровесниками.
— А ему сколько лет?
— Ему тридцать семь, — быстро сказала мама, повернув меня, чтобы расстегнуть последний крючок на моей блузке.
Я резко повернулась к ней.
— Но, мама, он старше даже тебя!
— Может быть, но он будет тебе хорошим мужем. Тетя Пани сказала, что у него не одни, а несколько золотых часов. И за свои годы он успел накопить богатство. Он такой богатый, что даже не просит за тобой приданого. Он — двоюродный брат тети Пани, так что она точно знает. В юности я сделала ужасную ошибку и теперь сделаю все, чтобы ты не повторила ее. Ты достигнешь большего. Большего, чем смогла достичь я. Я начну собирать твои драгоценности прямо сейчас.
Я молча смотрела на маму. Она уже приняла решение.
Я ничего не могла изменить.
Пятьсот горящих масляных ламп на свадьбе моей бабушки почти пятьдесят лет назад удивляли восходящее солнце в течение пяти благодатных дней свадебного застолья, а моя брачная церемония займет всего один день… Целый месяц длились свадебные приготовления. Несмотря на первоначальное дурное предчувствие, я часто представляла себе своего загадочного будущего мужа, который будет обращаться со мной, как с королевой. И меня даже радовала мысль о том, что я буду контролировать поведение двух его детей. Да, наверное, все это будет просто удивительно. В своих сладких фантазиях я представляла, что мама будет приезжать к нам хотя бы раз и месяц, а два раза в год я сама буду на корабле приезжать к ней. Красивый незнакомец нежно улыбается мне и засыпает подарками, а я скромно склоняю голову, как это обычно описывается в романтических книжках… Моя юная голова начинала кружиться от таких фантазий. Конечно же, в них не было места сексу как таковому. Никто со мной еще не говорил на такие темы, и тайный процесс создания детей не интересовал меня. Я считала, что когда приходит время, они просто появляются на свет — крохотные и кудрявые.
Великий день настал. Наш маленький дом, наверное, тяжело вздыхал и стонал под весом многочисленных толстух средних лет, которые так и шныряли повсюду. Воздух был наполнен любимым маминым ароматом черного карри. Я сидела в своей комнате, наблюдая за всей этой суетой. Постепенно волнение охватывало меня все больше и больше, А когда я приложила ладони к щекам, они просто пылали.
— Давай-ка на тебя посмотрим, — сказала мама после того, как проворные руки нашей соседки Пунамы заплели и закололи на мне шесть метров прекрасного красного с золотом сари. В течение целой минуты мама просто смотрела на меня со странным чувством грусти и радости. Потом она смахнула слезинки с уголков глаз и, будучи не в силах говорить, просто одобрительно кивнула головой. После этого ко мне подошла женщина из соседней деревни, которую наняли, чтобы она сделала мне прическу. Я сидела на стуле, пока ее быстрые руки вплетали в мои волосы нити жемчуга и добавляли локоны чужих волос, закручивая их вместе с моими собственными и создавая у меня на голове настоящее произведение искусства. Прическа выглядела как неожиданно выросшая вторая голова. Но, похоже, мама была рада двухголовой дочери, поэтому я ничего не сказала. Затем в руках женщины появилась небольшая баночка. Когда ее открыли, внутри оказалась густая красная паста. Она окунула в эту мерзко пахнущую пасту свой толстый указательный палец и аккуратно провела по моим губам. У меня был такой вид, как будто я целовалась с кем-то, у кого шла кровь. Я замерла в благоговейном ужасе.
