Не вы ль сперва так злобно гнали?.. Что ж? веселитесь…
Обращение — к кому? Кто это «вы»?
Читатель должен сам угадать, о ком и о чем идет речь, кто «он», кто «они». Он не мог понять, на что он подымал руку.
И он убит. Он вступил в свет. Они надели на него терновый венец. Его последние мгновенья отравлены. Он умер… И опять: «Вы…»! Но теперь это обращение уже развернутое: потомки подлецов, рабы, жадная толпа, царедворцы, палачи, наперсники разврата, черная кровь.
Ни одного имени! Предыстория предполагается известной. Обстоятельства, при которых погибает поэт, — тоже. И тем не менее все понятно! Не только современникам, но и нам, хотя уже идет второе столетие. Вот что такое — значимость темы!
Существует распространенное мнение, что вещь, новаторская по существу и по форме, недоступна восприятию современников, что правильно может оценить ее только будущее.
«Смерть Поэта» не согласуется с этой концепцией. Лермонтову не пришлось ожидать одобрения потомства. Современники, разделившие с ним скорбь о Пушкине, высоко оценили эти стихи в те самые дни, когда они стали распространяться по городу. Уже через несколько дней строки из «Смерти Поэта» входят в повседневную речь, цитируются в дружеских письмах, экземпляры стихотворения пересылаются из Петербурга в Москву, в Псков, в Симбирск, в Казань, в Париж, в село Михайловское… Это те, что знаем мы: адресов было неизмеримо больше…
«Стихи Лермонтова прекрасные», — записывает в дневник А. И. Тургенев 2 февраля 1337 года[20].
«Из появившихся стихов на его смерть, — уведомляет Н. И. Любимов М. П. Погодина 3 февраля в письме о Пушкине, — замечательнее прочих Лермонтова»[21].
«Я сейчас получил стихотворение на См Пуш, написанное одним из наших однокашников, лейб-гусаром Лермонтовым, — сообщает М. И. Ханенко неустановленному лицу. — Оно написано на скорую руку, но с чувством. Знаю, что будешь рад, и посылаю его тебе, прочтите с Петром Д и вспомните нас» (5 февраля)[22].
«Для чего не последовал он влечению своего сердца», — обращается А. И. Тургенев к П. А. Осиповой 10 февраля, вернувшись из Михайловского, куда ездил хоронить Пушкина. И перефразирует строчку Лермонтова: может быть, «звуки чудных песен» еще бы не замолкли! «Я уверен, что они и вам так же понравятся, как здесь всем почитателям и друзьям поэта»[23], — добавляет он, прилагая к письму стихи.
«…многоглаголанье и многописание, — отвечает ему П. А. Осипова, — все выйдет к чему теперь рыданья и жалкий лепет оправданья. Но ужас берет, когда вспомнишь всю цепь сего происшествия»[24].
«Они так хороши по своей правдивости и по заключенному в них чувству, что мне хочется, чтобы ты их знал»[25], — обращается С. Н. Карамзина к брату Андрею Карамзину 10 февраля, направляя в Париж стихи Лермонтова.
«Посылаю стихи, кои достойны своего предмета, — уведомляет А. И. Тургенев псковского губернатора А. Н. Пещурова 13 февраля. — Ходят по рукам и другие строфы, — продолжает он, — но они не этого автора и уже навлекли, сказывают, неприятности истинному автору»[26]. Заметим: первое упоминание о прибавлении к стихам находится в письме от 13 февраля. 17-го о нем пишет Александр Карамзин, сообщая, что читал стихотворение «гусара Лерментова», «по-моему прекрасное, — замечает он, — кроме окончания, которое, кажется, и не его»[27].
28 февраля стихотворение направляется в Париж — декабристу Н. И. Тургеневу, с присовокуплением «преступной» строфы, которую А. И. Тургенев узнал «после самих стихов»[28].
«Как это прекрасно, Катишь, не правда ли, — восклицает подруга Е. Ф. Тютчевой, М. Степанова, вписывая ей в альбом стихотворение Лермонтова. — Но, пожалуй, чересчур вольнодумно»[29].
Первоначальный текст стихотворения встречает единодушное одобрение. Прибавление к стихам настораживает читателей, даже таких, казалось бы, независимых в своих мнениях о верхушке великосветского общества, как Александр Николаевич Карамзин. Но ни у кого решительно не возникает разноречия в том, кому адресована строфа, получившая наименование «преступной».
«Мишынька по молодости и ветрености, — убивается бабка поэта Е. А. Арсеньева, — написал стихи на смерть Пушкина и в конце написал не прилично на щет придворных»[30].
«Здесь носится слух, — вписывает в дневник саратовский гимназист А. И. Артемьев, — будто какой-то капитан написал стихи на смерть А. С. И зацепил там вельмож»[31].
