«Когда В. Сталин прибыл в школу, то ему создали особые условия: жил он в отдельной комнате, часто получал посылки (правда, их сразу же приносил в казарму и делился со всеми), во многих мероприятиях не участвовал, — сообщает С.А. Туев из Москвы. — Спустя некоторое время всех собирают на плацу в школе, и какой—то полковник зачитывает приказ об освобождении начальника школы от своих обязанностей. После зачтения приказа читающий пояснил, что начальник школы снят за создание привилегированных условий В. Сталину. Василия сразу же перевели в казарму на общие харчи и махорку, и в дальнейшем ему никакой скидки уже не делали» (Колесник А. Хроника жизни семьи Сталина. — Харьков, СП «Интербук», 1990).
Как видите, отец не пекся о своем драгоценном сынуле. Скорее наоборот, он делал все, чтобы Василий ничем не отличался от остальных курсантов. Это подтверждается воспоминаниями практически всех его однокашников. Наиболее точную характеристику Василию Сталину, как мне кажется, могут дать именно они — курсанты Качинской авиашколы, то есть те люди, с которыми Василию довелось учиться.
«Конечно, этот парень был в центре внимания как офицеров—летчиков школы, так и курсантов, среди которых у него было много друзей: Михаил Лепин, Николай Китаев, Николай Абрамашвили и другие ребята. В дальнейшем в круг его друзей входили приятели еще по Москве, по спецшколе — Степан Микоян, Тимур Фрунзе и еще несколько сыновей руководителей страны, кто обучался в Каче курсом младше. Но самым главным в пребывании Василия Сталина в Каче было то, что он стремился освоить профессию летчика—истребителя и делал это достаточно успешно. За все четыре десятилетия, что изучаю историю авиации и Качинского училища, довелось побеседовать с сотнями его ветеранов, в том числе со многими оставшимися после войны в живых однокурсниками этого летчика. И никто из них никогда не сказал, что Василий был, к примеру, несилен в пилотировании самолета, где—то допустил ошибку, попал в аварию или оказался виновником поломки. Здесь присутствует одна психологическая особенность: В. Сталин осваивал профессию летчика—истребителя, а экипаж такого типа самолета состоит из одного человека. В этом случае ошибки в воздухе за летчика—истребителя не может поправить никто. Даже первое лицо государства бессильно протянуть ему в небо руку помощи. Значит, в воздухе следует полагаться только на самого себя. А Василий осваивал летную профессию смело и самозабвенно. К тому же его обучал талантливый инструктор капитан К.В. Маренков (в годы войны ставший не без помощи Василия Сталина командиром одного из истребительных полков). В первой летно—строевой характеристике курсанта В. Сталина инструктор—летчик К. Маренков отметит: „Воинская дисциплина хорошая, имел ряд нарушений в начале обучения: опаздывание в учебно—летное отделение, выход на полеты небритым, пререкание со старшиной группы, стремился оправдать их объективными причинами. В последнее время резко улучшилась дисциплина, откровенно признает и охотно изживает недостатки. Общая оценка техники пилотирования отличная. Усвоение по элементам: взлет — отлично, набор высоты — отлично. Нормальный профиль посадки усвоил отлично, движения на посадке плавные и соразмерные. Посадку на колеса выполняет отлично… Пилотаж любит и чувствует себя на нем хорошо. Осмотрительность в полете отличная. Пилотирует энергично, свободно. В полете инициативный, решительный. На контрольных полетах несколько волнуется. На неудачи в полете реагирует болезненно, внутренняя досада на себя, особенно в элементах полета, которые уже делал хорошо. Считаю, что курсант т. Сталин к самостоятельному вылету готов“ (Грибанов С. Василий Сталин). Позже, в апреле 1940 года Маренков написал следующую характеристику своему подчиненному: „Хорошо усвоил полеты в закрытой кабине и штурманские, отлично выполняет полеты на высоту с кислородом. Отлично летает строем. Летать любит, но недостаточно тщательно готовится к полетам“. И вот теперь, освоив пилотирование самолетов У–2, И–5, ДИП–2, И–15, В. Сталин вышел из Качи лейтенантом в составе самого большого в истории училища выпуска из 1143 человек. Правда, почти все другие молодые летчики поехали из Крыма по своим частям в званиях сержантов — такой тогда действовал приказ наркома обороны о выпускниках летных школ. (http://www.kacha.ru/php/museum_text.php?id=67225)
Как видно из характеристики, данной инструктором курсанту В.И. Сталину, единственное замечание было сделано относительно слабой дисциплины в начале обучения. Довольно распространенное замечание в среде курсантов летных училищ, чтобы обвинять именно Василия в том, что он вышел плохим летчиком.
А вот что вспоминает об этом периоде жизни Василия Сталина Федор Федорович Прокопенко. Рассказывая о своих взаимоотношениях со Сталиным, Федор Федорович уточняет, что не он был в Качинском училище основным инструктором Василия, а Константин Маренков. С Прокопенко же курсант Сталин осваивал самолет И–16. «Да, грязи на Василия Сталина вылито очень много… После того, как он освоил И–15, заявил: „Пока не освою И–16, никуда из училища не уйду!“. Вот тогда—то он попал в нашу эскадрилью. Я с ним летал четыре или пять раз на УТИ–4. И–16 он, надо сказать, осваивал классически, отлично. В марте 1940 года лейтенант Сталин успешно освоил И–16 и окончил Качинское училище» (Севастьянова А. Четырнадцать тысяч часов без земных впечатлений. // Гвардия России, № 5 (10), июнь 2003 г.).
Заключение аттестационной комиссии гласило: «Летным делом интересуется. Летает отлично и любит летать. Достоин присвоения звания „лейтенант“ и назначения летчиком в истребительную часть на И–15» (Соколов Б.В. Василий Сталин. — Смоленск: Русич, 2000. — С. 82).
Прошу отметить «летает отлично и любит летать»! Перед тем, как выступать, думать надо, но этому современные «аналитики» не обучены. Им проще обсуждать слухи, чем анализировать факты.
Мне могут, конечно, возразить, что запуганное отцом не только Василия, но и всех народов, Иосифом Виссарионовичем Сталиным, начальство авиаучилища подмахнуло такую лестную характеристику. Что ж, предлагаю познакомиться с воспоминаниями человека, ближе которого у Василия Сталина во время полетов не было — с его штурманом Сергеем Февралевым, три года летавшим с ним вместе. Правда, для этого придется забежать чуть—чуть наперед.
«8 ноября 1944 года Василий Сталин и Сергей Февралев вылетели на самолете (американский самолет С–47, который жена президента Рузвельта Элеонора подарила лично Василию Сталину, командиру 3–й истребительной авиадивизии) из Шауляя, где базировались, в Москву. Василий сел на место проверяющего — в правое кресло. Только взлетели и легли на заданный курс, Сталин сразу стал задавать вопросы: „Что это за скорость, где высота?“
— Я отвечаю: «Товарищ полковник, у американских самолетов такая градация приборов: скорость — в милях, высота — в футах. А у нас, мол, есть переводные таблицы. Мы уже и привыкли», — вспоминает Сергей Васильевич. — Меня сердито оборвал Василий Сталин: «К следующему вылету все переделать!». Сталин лично посадил самолет в сложнейших условиях: стоял сплошной туман, полоса обледенела и дул сильный боковой ветер.
— Вообще—то, Василий Сталин был непредсказуемым, грубоватым человеком, — продолжает Сергей Васильевич. — Знал, что ему, сыну великого Сталина, никто поперек слова не скажет. Зато летчиком был классным, от Бога» (Запорожец В., Рябков Л. Молдавский летчик был личным штурманом Василия Сталина. // Комсомольская правда в Молдове от 28.04.2005).
