Ее взгляд упал на молодого англичанина Джона Стэнли, который всем своим видом показывал, как она ему нравится. Она решила воспользоваться первой же возможностью и поговорить с ним.
Когда начались танцы, Каролина подошла к нему с улыбкой. В его взгляде читалось обожание.
– Разумеется, – сказала она, – мне не полагается заговаривать с вами первой.
– Н… нет, Ваше Высочество.
– Но мы можем пренебречь правилами и этикетом? Как вы думаете?
– Я пренебрегу ими, если вы хотите.
– Давайте присоединимся к танцующим. Тогда мы будем не так бросаться в глаза, и я смогу поговорить с вами. Вы убедитесь, я люблю поговорить. Вы родом из Англии? Вы знаете, герцогиня – тоже англичанка. Она не может этого забыть и не разрешает забыть нам. О, вы шокированы. Как восхитительно! Как вы думаете, я очень скандальная? Ну, конечно, вы именно так и думаете, и было бы глупо думать иначе. Я на самом деле такая. Скандальная и нескромная.
– Ваше Высочество, я думаю, вы…
– Ну, продолжайте. Без колебания. Я не люблю, когда колеблются.
– Я думаю, вы очень красивы.
– Вы думаете, у меня красивая внешность, но высказываюсь я слишком прямолинейно и нескромно, а это не подобает принцессе.
– Я думаю, что все слова, которые срываются с ваших губ, прекрасны.
– О, какой замечательный комплимент! Мне хочется верить, Джон Томас Стэнли, что вы в меня влюбились. Да, не отрицайте. Так и должно быть, мою сестру любят, почему бы не любить и меня?
Джон Стэнли был растерян и доволен одновременно. Принцесса Каролина – не только самая прекрасная девушка из тех, кого он знал, она еще и самая необычная.
Ее проступок заметили.
«Что делать с этой девчонкой? – вздохнула про себя ее мать. – Она дикарка… как и все они. Мы можем только молиться, что она еще не слишком дикая».
Ее отец дал себе слово, что накажет ее потом, а сейчас пусть она развлекается на свадьбе Шарлотты, ведь скоро ей так будет не хватать сестры.
Мадам де Герцфельдт спрашивала себя, не могут ли быть у Каролины отклонения, как у ее братьев. Она была уверена, что на опекунах девушки лежит большая ответственность. «Надо найти время и непременно поговорить с герцогом о его младшей дочери, когда позволят государственные дела», – размышляла она.
А Каролина открыто флиртовала с Джоном Стэнли, и когда настало время прощаться, юноша с трудом примирился с расставанием.
* * *
– Чему я больше всего завидую, – заявила многострадальной баронессе де Бодэ Каролина, – так это тому, что у Шарлотты будут дети. О баронесса, как мне хочется, чтобы у меня был ребенок.
Баронесса сцепила пальцы рук и уставилась в потолок.
– Опять что-то не так, баронесса?
– Это нескромная тема для разговора.
– Чепуха. Жизнь прекратилась бы без детей.
– Нескромно молодой девушке…
– Рассуждать о прибавлении потомства? Но ведь это благо для человечества. Признайтесь, баронесса.
– Ваше Высочество, я не знаю, что из вас выйдет. Я дрожу, когда об этом думаю.
– Тогда думайте чаще, мадам, попрактикуйтесь немного, зато потом будете тратить меньше усилий. Заодно избавитесь от дрожи. Маленький ребенок… желанный маленький ребенок!.. Какое чудо! Когда же я выйду замуж? Какая незадача, что сначала надо завести мужа, а уж потом ребенка. Знаете ли, баронесса, я бы предпочла ребенка мужу.
Баронесса заткнула уши.
– Умоляю вас, уберите ваши пальцы, – крикнула Каролина. – Я обещаю больше не раздражать ваш слух. Лучше я пойду проведать моих детей.
Каролина выпорхнула из комнаты для занятий, оставив баронессу шептать про себя: «Поговорить с герцогиней? Что толку? Лучше я поговорю с мадам де Герцфельдт. Да и что можно ожидать от семьи, где жена на втором месте после любовницы».
Тем временем Каролина покинула дворец. Ей полагалось выезжать с кучером, но она и не подумала взять его с собой. Прежде всего она собиралась навестить трехмесячного младенца. Он родился не совсем здоровым и теперь поправлялся. Принцесса приказала поварам послать всякую снедь этой семье. Известно ведь, чтобы поправился младенец, надо хорошо кормить мать.
Ребенок был в колыбели. Она взяла его на руки.
– Мне кажется, он узнает меня. Смотрите, он улыбается.
Она чувствовала себя счастливой, сидя в старом деревянном кресле-качалке с ребенком на руках. Они обожали ее, эти сельские жители. И звали ее «добрая принцесса Каролина». Она слыла доброй, потому что делала все от души. Как легко быть доброй!
Она сказала матери мальчика, что завтра привезут мясо, кое-что еще и что она проследит, чтобы ребенка как следует одели.
После этого Каролина поехала проведать другого своего подопечного. Она ехала по городу, и люди кланялись ей. Все были наслышаны про ее любовь к детям, про то, сколько семей она облагодетельствовала. Стоило любой нуждающейся матери попросить у нее помощи, и та получала все, в чем нуждалась. Помощь Каролины была согрета ее искренним участием. Это ничуть не походило на обычную королевскую благотворительность в виде рождественских подарков, раздаваемых слугами. Люди были счастливы, когда принцесса Каролина приходила в их скромное жилище покачать младенца.
А она при этом всегда говорила себе:
– О, если бы только это был мой собственный ребенок!
Каролина не может пойти на бал
Летели месяцы – минул год, затем два. От Шарлотты не было новостей, кроме одной – она родила ребенка. Счастливая Шарлотта!
– Когда у меня будет жених? – приставала Каролина не только к баронессе де Бодэ, но и к старшей гувернантке баронессе фон Мюнстер.
– Когда настанет время, ваши родители ответят на этот вопрос, – увещевала ее баронесса фон Мюнстер.
– Тогда я буду молиться, чтобы это время пришло скорее, – выпалила Каролина и замолчала. Она не осмеливалась дразнить пожилую баронессу так, как она дразнила бедную мадам де Бодэ.
Вот уж ей-то Каролина заявила, что если родители не найдут ей мужа в ближайшее время, то не останется ничего другого, как подыскать себе мужа самой.
Джона Томаса Стэнли при дворе уже не было. Да он Каролине и не был больше нужен. Она стала присматриваться к окружавшим ее молодым людям. Среди них выделялся молодой граф Уолмоден, в жилах которого текла королевская кровь, ведь его бабушка была известной фавориткой Георга II Английского. Был и другой потомок Георга II, граф фон Шюлемберг с репутацией необыкновенно богатого человека, потому что он унаследовал часть огромного состояния Эрменгарды фон Шюлемберг, герцогини Кедал. Она скопила его за те долгие годы, пока была фавориткой короля.
Можно ли из этих молодых людей выбрать подходящего супруга? Конечно, нет. Как это утомительно – быть принцессой и дожидаться, когда тебе выберут мужа! Если бы только она была такой, как все, ну, не такой, как люди в деревне, а как баронесса де Бодэ. Она могла бы пойти на бал, встретить мужчину, влюбиться, выйти замуж и родить детей. Какое блаженство!
