Дипломатическая миссия Хусейнали-бека была уполномочена посетить восемь европейских государств: Германию, Рим, Испанию, Францию, Польшу, Венецию, Англию и Шотландию.
Сефевидское посольство оставило Исфахан 9 июля 1599 г. и направилось к Каспийскому побережью в Гилян по маршруту: Кашан — Кум — Саве — Казвин. Здесь члены посольства сели на корабль и взяли курс на Астрахань. По пути они чуть было не потерпели кораблекрушение: их даже прибило к восточному берегу Каспия — к полуострову Мангышлак. К началу октября путники с трудом добрались до устья Волги. Здесь они пересели на галеры и прибыли в Астрахань.
В Астрахани их дожидался другой кызылбашский посол с огромной свитой в 300 человек. Он должен был присоединиться к Хусейнали-беку и сопровождать его до Москвы, где ему было предписано быть аккредитованным в качестве представителя шаха Аббаса I при дворе царя Бориса Годунова. Из Астрахани путешественники поднялись вверх по Волге и через Царицын и Самару два месяца спустя достигли Казани. Выше Казани река замерзла: путники пересели на сани и с остановками в Чебоксарах, Нижнем Новгороде, Муроме и Владимире в начале ноября добрались до Москвы.
В качестве гостей царя Бориса Годунова представительство провело в русской столице первую зиму путешествия. В начале 1600 г. посольство Хусейнали-бека продолжило свой путь. Специальный кызылбашский посол Пиркули-бек остался со своей свитой при дворе московского царя.
По суше пройдя через Переяславль, путешественники достигли Ярославля, где вновь пересели на галеры и поднялись до Рыбинска. Их следующей целью был город Прага в Богемии. Но вместо того, чтобы избрать прямой сухопутный путь на запад, им посоветовали достичь Архангельска и далее морем доехать до цели. Через Холмогоры путешественники достигли берегов Белого моря. В Архангельске они вновь сели на корабль, обогнули Скандинавский полуостров и вошли в устье Эльбы. В городе Эмден посольство сошло на берег и было гостеприимно принято герцогом Ольденбургским, после чего двинулось в Кассель, где также воспользовалось вниманием местного ландграфа. Последующий маршрут из Касселя в Прагу не поддается уточнению из-за искаженности немецких наименований, упоминаемых в рассказе Орудж-бека.
Как полагает Ле Стрендж, путешественники шли по маршруту Кассель — Веймар — Галле — Лейпциг и далее вверх по Эльбе через Саксонскую Швейцарию. Осенью 1600 г. они пересекли границу Саксонии и вступили в пределы Германской империи. В Праге они были роскошно приняты императором Рудольфом II (1576–1612), внуком Фердинанда I, брата короля Карла V. Здесь путешественники перезимовали, а весной 1601 г. отправились в путь, следуя через Нюрнберг и Аугсбург. В Мюнхене им был оказан радушный прием баварским герцогом Вильгельмом II Благочестивым. Затем путники направились в Италию, чтобы добраться до Венеции. В Мантуе герцог Гонзага принял их с большими почестями. Отсюда посольство двинулось на северо-восток и, согласно Орудж-беку, прибыло в город Верона уже на территории Венецианской республики. Здесь сефевидскому послу пришлось дожидаться ответа на свое письмо дожу Венеции с просьбой о приеме. Однако венецианский правитель отказался от встречи, ссылаясь на то, что в настоящее время у него гостит турецкий посол и поэтому, мол, он не может принять одновременно послов двух враждующих между собой стран.
Посольство проследовало через Мантую на юг, во Флоренцию. Далее путники прибыли в Сиену, направляясь для встречи с Папой Римским. Но здесь сефевидский посол Хусейнали-бек крупно поссорился с Антонием Шерли, которого обвинил, не без основания, в краже посольских ценностей, предназначенных для подношения Папе. Они были раздельно приняты папой Климентом VIII (1592–1604), после чего упоминание о Шерли и его англичанах исчезает из повествования Орудж-бека. После этого скандала Шерли оставил своих коллег по посольству и отправился в Венецию. В Риме трое мусульман из свиты посла, воспользовавшись замешательством, остались в Ватикане, приняв католичество.
Из Рима Хусейнали-бек с оставшимися членами посольства двинулся по направлению к Испании. По суше путники прибыли в Геную, а затем морским путем — в Савону, где пересели на коней и, следуя по южной части Франции, добрались до Авиньона. Здесь их принял папский легат, оказавший помощь в дальнейшем движении к Перпиньяну через Монпелье — Нарбон. Эскортируемые отрядом французских солдат путешественники с большими трудностями пересекли опасные теснины Пиренеев, очутились в Испании и прибыли в Барселону. Отсюда они направились на запад и через Сарагосу достигли цели путешествия — города Вальядолид, бывшего в то время резиденцией испанского короля.
В течение двух месяцев посольство гостило при дворе короля Филиппа III (1598–1621). Вручив испанскому монарху послание шаха Аббаса I, сефевидский посол собрался в обратный путь. Завершив свою миссию только в трех странах — Германии, Риме и Испании, Хусейнали-бек был вынужден отказаться от посещения остальных пяти стран. Чтобы избежать лишений утомительного пути через Европу и Россию, посол, по-видимому, намеревался вернуться на родину морским путем вокруг Африки до Ормуза. Поэтому посольство двинулось к атлантическому берегу, посетив по пути города Сеговию, Мадрид, Аранхуэс, Толедо, Трухильо, Мериду; через Бадахос вступило в Португалию и прибыло в Лиссабон.
Однако в Мериде один из членов посольства был убит неизвестным испанцем. Несмотря на все старания местных властей, убийцу найти не удалось. По указанию посла, занятого в Лиссабоне подготовкой к отплытию, Орудж-бек отправился назад в Вальядолид, чтобы потребовать от короля возмездия за убийство.
Перед отплытием Хусейнали-бека из Лиссабона с ним произошла еще одна неприятность: трое из четырех его секретарей изменили исламу и приняли христианство. Один из них — Аликули-бек — был, как упоминалось выше, племянником самого посла. Филипп III стал его крестным отцом, дав ему свое имя: он получил имя дона Филиппа Персидского. Вторым крещеным был Буньяд-бек, ставший доном Диего Персидским. Наконец, последним вероотступником стал Орудж-бек, Дон Хуан (Дон Жуан) Персидский, крестной матерью которого стала Маргарита Австрийская, королева Испании.
Любопытно, что в сочинениях историографов Сефевидского периода не встречается упоминаний о кызылбашском посольстве 1599–1601 гг. в Европу (посольство Хусейнали-бека). По-видимому, мы имеем дело с явным игнорированием этого позорного, с точки зрения фанатичных шиитских кругов, факта: посольство, среди членов которого оказалось много вероотступников, было, мол, осуждено правящими верхами. Вряд ли можно сомневаться в том, что если б только Хусейнали-бек добрался до своей родины, его не постигла бы суровая кара шаха Аббаса I.
До недавнего времени считалось, что Орудж-бек был убит 15 мая 1605 г. в Вальядолиде[11]. Эта версия Ле Стренджа опиралась на сообщение Эмилио Котарело, написавшего предисловие к изданию сочинений Саласо Барбадильо, известного драматурга и поэта того времени, судившегося с Буньяд-беком.
Однако в свете последних данных это сообщение, видимо, не соответствует истине. Об этом недвусмысленно пишет Нарсисо Алонсо Кортес в предисловии к новому изданию сочинения Дон Жуана. Процитируем это место: «Дон Хуан, дон Диего и дон Филипп Персидские остались в Вальядолиде при дворе Филиппа III. В течение долгого времени говорили, что дон Хуан трагически погиб в этом городе, но это совершенно неверно. Эта ошибка распространилась с того момента, когда дон Паскуаль де Гаянгос опубликовал в журнале „Испания“ некоторые фрагменты „Фастигинии“, очень интересной книги, в которой португалец Пинейро де Вейга описал свои впечатления о пребывании в Вальядолиде во время правления Филиппа III; из рассказов о доне Хуане Персидском следует, что после одного из инцидентов, происшедшего 15 мая 1605 г. между доном Хуаном Персидским и послом Персии, последний убил первого шпагой; хотя все эти утверждения противоречивы, возникает также сомнение в правильности копии Британского музея, которой пользовался Гаянгос. Но несколько лет спустя после публикации этой версии появилось в свет полное издание „Фастигинии“, предпринятое Хосе Перейра де Сампайо, директором муниципальной библиотеки в Опорто, у которого в наличии были четыре рукописи. Тогда стало ясно, что Пинейро де Вейга, говоря о случившемся, утверждает обратное высказанному Гаянгосом: не посол убил дона Хуана Персидского, а наоборот, последний убил посла»[12].
