Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
Алешка тут же начал разматывать веревку самого большого колокола.
– Не вздумай! – предупредил я. – Попадет!
Алешка воровато оглянулся на распахнутую дверь:
– Да пока они выскочат, Дим... Я один разочек звякну...
Но как только он ухватил конец веревки, раздался резкий звук – Алешка отскочил и вытаращил глаза:
– Сигнализация, что ль?
Это была не сигнализация. Это возле нашей гостиницы сигналил нам милицейский «уазик» – видно, папа вернулся.
Алешка с сожалением примотал веревку на место. Мы пошли к гостинице. Папа и майор Шишкин стояли возле машины, ждали нас.
– Набегались? – спросил папа. – Чем вы старушек напугали?
– Это они нас напугали, – сказал Алешка. – Старинные ведьмы.
– Елена Дмитриевна, – сказал майор Шишкин, – не ведьма, она травница.
– Травой питается? – удивился Алешка.
– Нет, – майор не удивился. – Она лечит травами. И очень успешно.
– Парни, – сказал папа, указывая на майора, – Иван Иваныч приглашает нас к себе на ужин. Вы как?
Отважный человек этот Шишкин, подумал я. Он ведь видел, как мы наворачивали в буфете.
– Я согласен, – сказал Алешка. – Мне ваши местные котлеты понравились.
– Поехали. – Шишкин распахнул дверцу «уазика». – Здесь недалеко.
А мы и не сомневались. Машина выехала на Б. Липовую ал. (оказалось – это Большая Липовая аллея, нам Шишкин объяснил), свернула в 1-й Липовый пер. и остановилась возле типичного деревенского дома. Тут даже был колодец и стояла в уголке двора добротная собачья будка. Правда, пустая.
– А где собака? – сразу же спросил Алешка. – Она овчарка?
– Овчарка, – кивнул майор Шишкин. – Рексом зовут. Он погулять пошел.
Майор Шишкин жил один. Не считая собаки. Которая каждый вечер уходила на всю ночь погулять по главной улице под липами. Но в доме был изумительный порядок. И даже висело много красивых картин. Некоторые – в рамочках, а некоторые просто в виде картонок. Но все равно очень красивые. И выяснилось, что все эти картины написал майор милиции Шишкин.
– Стоп! – Алешка вытаращил глаза. – Это вы тот самый Шишкин? Который у нас в номере висит? Который «Мишек на отдыхе» нарисовал? Не слабо!
Шишкин от души рассмеялся:
– Нет, эта картина была написана другим Шишкиным, в позапрошлом веке. – И тут он нахмурился: – Только называется она не «Мишки на отдыхе», а «Утро в сосновом лесу». Мне очень не нравится, когда перевирают названия картин. Особенно когда это делают люди, которые считают себя грамотными.
– А я и не считаю себя грамотным! – заявил Алешка с возмущением. – Вот еще! Больно надо!
– А я и не про тебя говорю. Тут как-то по телевизору выступал очень известный писатель. Он так и говорил: картина «Три богатыря», картина «Иван Грозный убивает сына»! А мне так хотелось позвонить в студию и сказать: «Нет таких картин!»
– Как это нет? – удивился Алешка. – Я их сколько раз видел.
– А вот и нет! – запальчиво возразил обиженный Шишкин. – Есть картина «Богатыри». Есть картина «Иван Грозный и сын его Иван».
– А что же не позвонили-то?
– А чего звонить? Кто б меня послушал, сельского мента?
– Да, – Алешка сочувственно вздохнул, – небось, если бы вы переврали названия его книг, уж он бы расшумелся!
– Довольно, – сказал папа. – Есть хочу.
Майор (или художник?) Шишкин нас здорово накормил. Как тетя Нюта в буфете. Он, наверное, привык о себе заботиться без женской руки.
– Вам жениться надо, – сказал Алешка.
– Это еще зачем? – удивился Шишкин.
– Ну... чтоб после ужина кто-нибудь посуду помыл. – И он с намеком посмотрел на меня.
– Вот ты и помой, – сказал я.
– Мне нельзя, – отказался Алешка. – У меня посуда здорово бьется.
Когда я помыл посуду, мы снова пошли смотреть картины. И они нам еще больше понравились. На картинах в основном были изображены виды города Липовска. Причем выглядели они лучше, чем на самом деле. Особенно здорово смотрелась старая гостиница «ца Пари», так и чудилось, что в ее глубине бродят неприкаянные тени прошлого. А в одном окне даже казалось, что светится робкий огонек свечи.
– А чего она так странно называется? – спросил Алешка. – По-заграничному.
– Да ничего странного, – усмехнулся Шишкин. – Просто от прежнего ее названия «Гостиница «Париж» только эти буквы сохранились: «ца» и «Пари».
– А какой там колдун живет?
– Максимыч-то? Да он теперь не колдун, он сторож. На это здание один деятель глаз положил, решил его захапать. А мы хотели его отдать детскому дому. Вот, пока разборка идет, Максимыч оборону держит.
– Один? – Алешка распахнул глаза. – Против всех?
Все ясно, теперь неведомый нам Максимыч будет не один. Теперь нас будет трое.
– Один-то один, – как-то загадочно усмехнулся майор Шишкин, – но в бою он целой роты сильнее.
– Так, – сказал папа. – День был трудный, пора на отдых. Спасибо, Иван Иваныч.
– Спасибо, – сказал и Алешка. – Все было очень вкусно. Особенно ваши картины. Мы утром к вам завтракать придем.
– Шутка, – поспешил успокоить папа.
– Да я не возражаю, – сказал Шишкин.
Очень он нам понравился.
Обратно мы пошли пешком. Было довольно приятно. Тишина, только легкий шелест листьев да густой запах липового цвета. Да в церкви светились лампадки. Да мелькала под деревьями собачья тень овчарки Рекса.
Мы с Алешкой шли впереди. Я дышал воздухом и наслаждался тишиной. Алешка прислушивался к тихому разговору, который вели за нашими спинами товарищ майор и товарищ полковник. Я тоже кое-что уловил, но не придал этому значения. А зря...
– Так вы думаете, товарищ полковник, что они начнут глубокую разведку?
– Обязательно. Я этого Пасюка хорошо знаю. Осторожен и расчетлив. В мышеловку без проверки не сунется...
Тут мы пришли к своему колхозному дому и тепло попрощались с майором.
– Пап, – спросил Алешка, когда мы ложились спать, – а кто такой Пасюк?
– Пасюк... – Было слышно, как папа зевнул в соседней комнате. – Пасюк – это серая крыса. Злая и вредная. И очень жадная.
Утром, едва проснувшись, я сразу же понял, что в первую очередь Алешка потащит меня в «ца Пари», знакомиться с местными привидениями. Особенно с гимназисткой позапрошлого века, которая сначала утопилась в подвале, а потом отравилась в реке. Я в эти легенды не очень-то верю. И в колдунов с ведьмами – тоже. А во всяких экстрасенсов – тем более. По-моему, все они жулики. Обирают несчастных людей, которые отчаялись в своих болезнях и готовы отдать за лечение последние деньги.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
