Девочка судорожно глотнула воздух. По классу опять пронеслись смешки.
– Не к Але чувствуешь, – спешно поправилась Ирина Юрьевна. – А просто – ты должен передать какую-то эмоцию, настроение… Без слов, без жестов, только взглядом.
Смешки смолкли.
– Понятно?
Они синхронно кивнули.
– И лучше в глаза смотреть, – ехидно уточнила преподавательница, проследив за Васькиным взглядом. – У Али, конечно, красивые ножки, но им ты вряд ли настроение передашь!
Убиться веником, «красивые ножки»!
Аля ждала очередного взрыва хохота, на его почему-то не последовало.
– Понятно? – еще раз спросила Ирина Юрьевна.
Они снова кивнули.
– Тогда начали!
Когда мама спрашивала, какого цвета глаза у кого-нибудь из ее знакомых, Аля никогда не знала, что ответить. Просто не обращала на это внимания.
У Васьки глаза оказались серые. Стальные, как пишут в книжках. Он щурится – плохо видит или нарочно?…
Аля не могла описать словами, что она чувствует. Но Васькино настроение и, что там, эмоция затопили ее, а взгляд словно прожег насквозь.
Повисла тишина.
– Аля? – откуда-то издалека донесся голос учительницы.
Девочка зажмурилась.
– Ну как, догадалась? Что Вася хотел тебе сказать?
– Что-то не очень хорошее, да? – с трудом выговорила она.
Васька кивнул без тени улыбки.
– Спасибо, возвращайтесь на свои места. Вот видите, ребята, как многое можно передать вообще без слов, одним только взглядом…
Уже не заботясь о том, кто и как на нее смотрит, Аля добрела до своей парты. Почти сразу же перед ней упала записка. Это еще что такое?
«Ты как?» – почитала она, подняла глаза и поймала сочувственный взгляд Иры.
Аля неопределенно пожала плечами.
Она даже не заметила, как кончился урок, очнулась только на словах:
– А теперь – домашнее задание.
Домашнее задание? По режиссуре?
– Придумать и подготовить парный этюд на тему «Ты и я» с учетом всего того, что я сегодня рассказала. Других слов быть не должно!
На перемене к Ваське подскочили Лиля с Надей и оживленно затрещали, оглядываясь на Алю. Она ежилась, отводила взгляд, а потом вдруг разозлилась: это же ее команда, «Рек-компани», тьфу, язык сломаешь! Она что, просто подойти не может?
– Когда «Ладьями» займемся? – приблизившись, небрежно поинтересовалась она.
– Так еще много времени, теперь реклама только на следующей неделе, – отмахнулся Васька.
Повисло молчание.
– Ну ладно, – промямлила Аля.
Наверно, она все-таки ошиблась со специальностью. Ну, какой из нее руководитель? Или просто с командой не повезло?
Учительница английского заболела, предпоследний урок пятницы пропадал.
– А что у нас еще сегодня? – громко поинтересовался Славик.
– История фольклора, – ответила Ленка.
– Ой, целый урок этот фольклор ждать? Давайте попросим, чтобы отпустили.
– Давайте, – обрадовался Славик. – Кто пойдет?
Идти, конечно, никто не захотел. Народ разбрелся по классу и вяло переговаривался. Аля выводила замысловатые каракули на последней странице тетрадки по английскому. Опять подходить к своим и спрашивать про рекламу не хотелось совершенно. Выходит, они провалят задание? И кто будет виноват? Глава команды? А кто у нас глава команды?..
– Ну так когда будем делать рекламу? – услышала она, вздрогнула и подняла глаза – у парты стоял Васька и в упор смотрел на нее своими холодными серыми глазами.
– Не знаю, наверное, надо всех позвать и договориться, – она растерялась от неожиданности.
– Я за девчонками схожу, а ты найди Антона, – легко согласился он.
– Так мы же художницы, – удивилась Надя, когда все собрались. – Нам-то зачем сценарий придумывать? Вы давайте пишите, а уж мы потом нарисуем.
– Кто это – вы? – переспросила Аля.
– Ну… ты и Вася, – быстро нашлась Надя. – Антон же оператор. А вы оба на режиссерском…
– Нет, ты не права, – мягко сказала Лиля. Она боком сидела на парте и болтала в воздухе ножкой в изящной туфельке. – Раз у нас команда, мы должны все делать вместе. Антон, ты согласен?
– Да мне все равно, как решите, – лениво откликнулся тот.
– Такое впечатление, что тут всем все равно, – начала закипать Аля. Лиля говорила хорошо и правильно, но почему-то именно это и раздражало. – И делать рекламу нужно мне одной!
– Алечка, спокойно! – прищурился Васька, с любопытством глядя на нее.
Девочка запнулась и умолкла. С ума сойти – Алечка!
– Нас завтра, кажется, Василиса в Дом художника ведет? Вот и давайте потом у кого-нибудь соберемся.
– Отлично, у кого? – поинтересовалась Надя.
– Пойдемте ко мне, – предложила Аля. – Я недалеко от Дома художника живу.
«И я глава команды», – добавила она про себя.
– Записывайте на всякий случай, как добраться.
Из их команды до Дома художника дошли только Васька с Алей. «Стелс» и «Полянка-фильм» тоже были представлены весьма малочисленно.
– А где остальные? – поинтересовалась Василиса.
– Эээ… к рекламе готовятся, – нашелся Васька.
Она неопределенно хмыкнула и повела их мимо сувенирных ларьков к широкой лестнице.
Картины оказались чудные, подписи к ним – еще чуднее, но Але было все равно. Она с Васькой, и рядом нет этих девчонок! Даже то, что он периодически посматривал на экран телефона, не портило ей настроения.
– Нет, ну какие сони! – все-таки высказался Васька, когда они оделись и вышли на крыльцо.
С Москвы-реки дул холодный ветер, накрапывал дождь.
– Ну ничего, сразу ко мне приедут, – поежилась Аля, открывая зонт.
– Блин, хоть бы написали!
Она не стала уточнять, от кого он ждет сообщения. Чтобы лишний раз не расстраиваться.
Когда они спустились в метро, Аля решилась.
– Вась! – прокричала она, когда поезд набрал ход. – Давай этюд «Ты и я» сыграем!
Он замешкался и неуверенно ответил:
– Ну давай. А какой?
– Смотри, я все придумала! Мы встречаемся, у нас свидание. – Она запнулась, но Васька смотрел серьезно, и девочка продолжила: – Ты меня ждешь, я опаздываю, ты смотришь на часы… Потом я появляюсь, тихо подхожу сзади, закрываю тебе глаза руками… Ты оборачиваешься, спрашиваешь: «Ты?..»
