– Фигурное катание? – Синьор Джайраджа сразу посерьезнел.
А Джаз, не ведая, что она натворила, продолжала как ни в чем не бывало:
– Ваша дочь великолепна на льду! На зачете она сделала даже двойной сальхов! – На самом деле она никогда не бывала так щедра на комплименты, но для Садии всегда делала исключение: если она добьется ее расположения, это, возможно, увеличит ее шансы понравиться Балраджи… А сейчас он к тому же смотрел на нее, поэтому она должна постараться как следует. Этот парень ей нравился больше других. Может, даже больше, чем Макс. – А вас не было на зачете, правильно?
Отец Садии позеленел:
– На каком зачете? – Он метнул гневный, как у разъяренного быка, взгляд сначала на свою дочь, затем на Балраджи.
Джаз вытаращила глаза:
– Я сделала что-то не так?
– Да, как и в девяноста процентах случаев, когда ты открываешь рот, – прошипел Балраджи.
Садия хотела бы исчезнуть. Она отдала бы все что угодно за то, чтоб провалиться прямо на месте.
– Папа, я…
– Я хочу знать, что происходит! – негодовал отец.
Балраджи заслонил собой Садию.
– Не повышай голос, папа! – резко сказал он. – Да, Садия катается на коньках! Но она вынуждена делать это тайком, потому что ты бы ей никогда не разрешил. Если бы ты только видел, что она умеет делать, ты бы сразу понял, какой у нее талант!
Мужчина наклонился очень близко к лицу сына.
– Не смей говорить со мной таким тоном, мальчик! – грозно произнес он. – А теперь – домой! Я требую объяснений!
В то же самое воскресенье в Паластелле…
Саша Коэн выполняла ласточку – фигуру, благодаря которой она стала знаменита во всем мире и даже смогла выиграть серебро на Олимпийских играх в Турине в две тысячи шестом. Ее свободная нога в растяжке на сто восемьдесят градусов была почти перпендикулярна льду. Подумать только, ведь для ласточки достаточно, чтоб она была параллельна льду.
Анжелика поняла, что нужно что-то сказать. Она странно себя чувствовала, держа Макса за руку. Для нее это было в первый раз. По правде говоря, она в первый раз была на свидании с мальчиком… Как же это неловко! Она просто обязана придумать, что сказать.
– Она чудесная, правда?
– Да, просто потрясающая.
Только Макс смотрел на нее, а не на Сашу Коэн.
Анжелика взглянула на него и покраснела, но не смогла сдержать улыбку.
– Правда, – продолжал Макс. И, чтоб еще лучше выразить свои мысли, он переплел свои пальцы с ее. – Я очень рад быть здесь с тобой.
Девочка заставила себя посмотреть на парня. «Боже, ну почему я такая стеснительная?» – пронеслось у нее в голове.
– Я тоже очень рада, – пробормотала она наконец.
В этот момент в зале прогремели овации. Многие встали с мест, но Анжелика и Макс продолжали сидеть, глядя друг другу в глаза и улыбаясь.
«Кажется, что все эти люди аплодируют нам», – подумала девочка.
– Пойдем возьмем что-нибудь в кафе, – вдруг предложил Макс. – Только не в Паластелле – здесь слишком много народу. Предлагаю пойти в кафе за углом.
– Отличная идея. У нас еще полчаса до того, как моя мама приедет за мной, – согласилась Анжелика, потупившись.
– А хочешь, я подвезу тебя на мопеде? – спросил Макс.
Он часами воображал, как было бы здорово проехаться с ветерком вместе с Анжеликой на его ярко-красном «Ред Роуз 50». Конечно, он знал, что по правилам на мопеде нельзя ездить вдвоем, но для нее он сделал бы исключение.
– Мне было очень трудно уговорить маму даже на то, чтоб я пошла одна на представление, – ответила Анжелика.
Макс улыбнулся. Они встретились у Паластеллы полтора часа назад, и, когда Анжелика вышла из шикарной белой машины, он встретился взглядом с ее матерью и почувствовал себя как на экзамене. Поэтому он оцепенел, услышав, как Анжелика сказала: «Привет, мама!», когда они направлялись в кафе. Она ответила ей по телефону – должно быть, он завибрировал у нее в кармане пальто.
Девочка остановилась на тротуаре, прижав трубку к уху, изо рта у нее шел пар – было холодно.
– Ой, – пролепетала она. – Колесо спустило? Нет, не нужно звонить папе, Макс проводит меня домой, – добавила она, бросив взгляд на мальчика.
Он кивнул и радостно ей улыбнулся. Повезло!
– О’кей, мам… Нет, не волнуйся. Пока, до встречи!
Добрых полчаса спустя…
– Ну вот, я живу здесь, – сказала Анжелика.
Макс остановился у старинного особняка с двумя внушительными мраморными колоннами и воротами из полированного дерева. Он снял шлем и поднял глаза – решетки балконов из кованой стали были произведением искусства, и те же цветочные орнаменты повторялись на фронтонах окон, только они были вырезаны в камне. Но самым невероятным был расписной фасад здания с изображениями цветов и листьев.
– Вау! – воскликнул он. – Значит, ты действительно принцесса!
Анжелика сняла шлем в свою очередь и рассмеялась, тряхнув светлыми волосами:
– Принцесса?
– Да ты только посмотри, где ты живешь… Это похоже на замок…
– Это стиль либерти производит такое впечатление, на самом деле этот дом такой же, как другие, – ответила девочка, стараясь сгладить произведенный эффект. Ей не нравилось, что на нее навешивали ярлык «принцесса». – А кто это распускает такие слухи, скажи на милость?
– Ну, Клео, Джаз, да и вообще все ребята из Паластеллы.
– Клео? – Анжелика слезла с мопеда. – Кто бы говорил!
– Почему? – спросил Макс.
– Потому что она… – Анжелика осеклась, осознав, что чуть не раскрыла секрет подруги.
Она не должна была никому рассказывать, что Клео – дочь Мануэля Цукко, одного из самых знаменитых футболистов Италии. Даже Максу. Клео не хотела, чтоб кто-то узнал об этом, боясь, что потом люди будут ходить к ней в гости ради того, чтоб познакомиться с отцом. Кроме нее об этом знала только Садия.
– Ничего, неважно, – добавила она. – Давай сменим тему.
Макс тут же воспользовался удобным случаем:
– Согласен, давай лучше поговорим о нас. Когда мы снова увидимся?
У Анжелики екнуло сердце. Он снова хотел с ней встретиться!
Макс смотрел на девочку, и его глаза орехового цвета сияли – казалось, его позабавило удивление Анжелики. «Почему же я такая неуклюжая?» – расстроенно подумала девочка. Она бы многое отдала за то, чтоб чувствовать себя так же непринужденно, как Жасмин, в такой момент уж она бы точно нашлась что сказать.
