Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
«Тогда», говорится в Слове о полку Игореве, «сеялись и вырастали усобицы; погибала жизнь Даж-божья внука; в княжеских крамолах сократился род человеческий. Тогда по Русской земле редко покрикивали пахари, зато часто каркали вороны, деля между собою трупы, а галки свою речь говорили, собираясь лететь на добычу. Княжеские усобицы были на руку поганым. Брат сказал брату: “Это мое, да и то мое же!”… и начали князья о малом говорить, словно о великом и сами на себя ковать крамолу, а поганые стали со всех сторон с победами приходить на Русскую землю»… В пылу междоусобной борьбы казалась пустячной затеей охрана дальних восточных границ. Защитники окраин, не видя себе поддержки, становились все более и более нерешительными; слабели их и без того недостаточные силы; все дальше и дальше отступали они на север и запад.
«В поле не работа, коль в хате пожар»…
В поднявшейся смуте уже никто не знал, за что стоять и чему служить. Не видели русские люди, что от розни и великие дела рассыпаются в прах… Рвали и терзали на части Матушку Русь ее собственные сыны.
И свершилось… Перевелись богатыри на Святой Руси. Попала она под чужеземное иго.
В 1232–1241 годах татарские орды залили кровью и огнем всю Русскую землю, смели прочь жалких властителей раздробленного государства и заглушили разрозненные жалкие крики «мое!» одним, поглощающим все кличем – «наше!» И затихли на время усобицы в разоренной земле Русской, пока не подросли новые поколения.
Двести с лишком лет распоряжались татарские ханы Русью. И в течение этих лет повсюду в широком степном просторе, как и прежде, слышна была русская речь, но звучала уже не по-прежнему. Не гордыми кликами победителей разносилась она по степному ковылю, а жалкими стонами побежденных, влекомых толпами в рабство, в неволю, униженными мольбами холопов, за счастье считающих лобызать руку бьющего Русь «поганца», заискивающих нечистых милостей ханских приближенных.
Тяжело было иго татарское, не скоро еще смоет время следы его с Русского народа. «Но в искушеньях долгой кары, перетерпев судьбы удары, окрепла Русь. Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат».
Начали сознавать русские люди, что только в единении сила, и начали собирать землю русскую Московские Князья. Собравшись с духом, попыталась Русь сбросить с себя чужеземное иго, и успела в этом. В 1380 году в первый раз дерзнули русские стать против татар с открытой силой, и 8 сентября, на Куликовом поле, при впадении р. Непрядвы в Дон, великий князь Дмитрий Донской разбил наголову полчища татарского хана Мамая. Много пролито было в этой битве крови русской, но все еще не купила этой ценой Русь своей свободы, потому что еще не все заодно встали: одни подняли оружие за права и свободу русского народа, а другие или прямо стали на сторону врагов народных, или косвенно помогали им, продолжая прежние распри и споры за власть. И опять надолго стало народное дело, потому что один другому не давал за него взяться как следует. И если бы партийные распри не расшатали бы сильную когда-то власть Золотой Орды, если бы сама Орда не распалась на части, то долго бы еще пришлось Руси ожидать наступления полного рассвета своей свободы.
К началу XVI века на месте Золотой Орды мы находим уже несколько отдельных татарских царств. Среднее и Нижнее Поволжье заняты сильными и богатыми царствами – Казанским и Астраханским. В степях приуральских кочуют Большие Ногаи, а Малые бродят между Астраханью и Доном. Крымская Орда то кочует по самому Крымскому полуострову, то рассыпается со своими стадами по приазовским степям от Днепра до самого Дона, берега которого еще надолго сохраняют названия Крымской (правый) и Нагайской (левый) сторон. По низовьям Буга и Днестра основались Белгородские (Аккерманские) татары – Едиссанская орда.
Южно-русская граница отодвинулась значительно к северо-западу: в пустыню превратились когда-то цветущие русские поселения Переяславской земли, почти вся Курская область и «польская украйна»[7] княжеств Северского, Черниговского и Рязанского.
Эта пустыня протянулась вдоль всей юго-восточной границы более чем на 1000 верст длины и до 500 верст ширины. «Дикое Поле» называется она…
Еще хозяйничают по Дикому Полю татарские орды, но уже вновь начинает наступать Русь по всему фронту: выдвигается вперед левый фланг, – с Оки и Унжи восточная граница перенесена уже на Ветлугу и Суру. По всей «украйне», как и в былое время Владимира Красна Солнышка, начинают строиться города, рубятся засеки, ставятся «остроги», населяется служилый военный люд: «дети боярские»[8], стрельцы, пушкари, городовые казаки…
Русь готовится к новой борьбе со степью. По равнинам, оврагам и перелескам Дикого Поля закипает вновь жестокая война не на живот, а на смерть.
Но на этот раз победа остается за Русью. Широкой могучей волной разливается она по безбрежному степному простору… А впереди Руси, как соколы, вырвавшиеся на волю, летят ближайшие наследники и прямые потомки славных когда-то великих могучих богатырей Святорусских – казаки…
Еще осторожно и робко шагает вперед молодое Московское государство, все еще не веря в свои силы, не смея действовать решительнее из боязни потерять добытое положение и вновь почувствовать на себе тяжкое иго чужеземцев; еще воеводы царские только учатся бить татар, – а уже далеко отбита татарская волна заставами богатырскими. Уже рыскают по всему Дикому Полю удалые казаки, и как в былое время про Курян говорил князь Всеволод (в «Слове о полку Игореве»), что они удалые наездники, пути им ведомы, степные яруги (овраги, балки) знакомы, так теперь казаки уже свои в Диком Поле, и Дикое Поле для них уже свое: знают они там все пути-дороженьки.
В 1521 году надобно было назначить место, удобное для съезда московских и турецких послов. Московское правительство обратилось за справками к Рязанским казакам, а те дали сведения, что на полдороге от Азова к Московским границам находится «переволока»[9], на этой переволоке прибой (пристанище) людям Астраханским, и тут посольским провожатым сходиться нельзя, – надобно быть съезду на Медведице, которая ближе к Великого Князя украйне, но лучше всего назначить съезд на Хопре. Впрочем, рязанские казаки несут разведывательную службу не только по Дикому Полю, они получают и дальние командировки в Крым и Турцию. В 1522 году с Иваном Морозовым посланы казаки Рязанцы в числе десяти станиц (разъездов, отрядов) и список ему дан именной, где кого из них оставить: в Азове 4 станицы, в Кафе (ныне Феодосия) 4 станицы, в Царь-город взять 2 станицы; которых казаков оставить в Азове и Кафе и ему тем казакам приказать: если Крымский царь захочет идти на Великого Князя украйну, то станица ехала бы к Великому Князю, а другие бы оставались и ждали новых вестей, и какие еще вести будут, ехали бы к Великому Князю по станицам же, чтобы Великий Князь без вести не был.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
