Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Фуня говорил, вдохновенно задрав голову и сжав кулаки, как Мальчиш-Кибальчиш перед буржуинами, нос его блестел, очки сверкали. Витик слушал его приоткрыв рот и даже немного боялся. Наконец Фуня замолк и стал устало протирать очки.
— Ну, я пойду? — робко спросил Витик.
Но Фуня заявил, что нужно дать клятву.
Он вытащил откуда-то свечку, и они поклялись, держа мизинцы над пламенем, пока не стало больно. От торжественности момента у Витика защипало в носу. Фуня был суров и серьезен.
Наутро Витик перебрался за парту к Фуне, удивив этим поступком весь класс, а больше всех Мальку Валееву, свою прежнюю соседку по парте, давно раздражавшую его своей болтовней и неожиданными обидами. Малька вскинула свои и без того круглые брови и поджала губы, но промолчала. Остальные девчонки некоторое время пошептались, постреляли в их сторону глазами и перестали.
Первым делом следовало обсудить детали Эксперимента: горячую воду, стеклянную трубу и что делать с шаровой молнией, когда она возникнет. Последний вопрос отложили на потом. Горячую воду Витик предложил принести в термосе, но Фуня резонно возразил, что ее удобнее греть на месте, захватив из дома кипятильник. Стеклянную трубу решили сделать из бутылки, отбив у нее донышко и горло.
Чучундра раз пять делала им замечания за разговоры и даже чуть не рассадила, поэтому разговоры пришлось прекратить и начать переписываться и перерисовываться. Удивительно, но это оказалось даже быстрее и понятнее, чем словами. Витик, например, рисовал бутылку с зачеркнутым горлом и дном, рядом — молоток и от него стрелку к горлу, и Фуня сразу кивал или рисовал восклицательный знак. Или Фуня изображал что-то похожее на тарелку с клубами пара над ней, а под ней рисовал вопросительный знак, и Витик начинал думать, что подставить снизу, чтобы мокрый воздух оказался поближе к молнии. Всю переписку Фуня собирал, проставляя на каждом листе номер и дату, и дома складывал в специально заведенную для этого папку, говоря, что все научные заметки необходимо сохранять, по крайней мере, до полного признания открытия, а может быть, и дольше — для истории.
Не менее важным делом была разведка физического кабинета. Витик взял ее на себя. Начал он с разговора с братом, который еще недавно учился в той же школе и должен был все помнить. От него Витик узнал, что искры из машины летят здорово, но на какое расстояние — бог их ведает. Что в кабинете есть и холодильник, и вода, и электричество. Потом брат сказал, что воспоминания о грубой науке физике травмируют его нежную творческую душу, и с подозрением поинтересовался, зачем все эти сведения Витику. Расспросы пришлось прекратить.
Осторожные наблюдения показали, что дверь в физическом кабинете — двустворчатая, одна половинка запирается шпингалетом к полу, на другой — английский замок. Ключ физик носит с собой, и раздобыть его невозможно. Искрометная машина стоит в шкафу, ее достанут, когда начнут проходить электричество, то есть недели через две. Это сказал Витику знакомый старшеклассник.
Возможность залезть в кабинет просматривалась только одна: заранее тайно поднять шпингалет, а потом, в нужный момент, потянуть запертую дверь — и обе створки откроются одновременно. Уходя, шпингалет опустить, створку, что с замком, захлопнуть, и никто в жизни не догадается, что в кабинете кто-то побывал. После уроков, когда в классе оставался только физик, Витик старался держаться поблизости, чтобы улучить момент и попробовать, как открывается шпингалет.
Однажды, когда физик зачем-то вышел в лаборантскую — заднюю комнатку, где хранилась всякая всячина, — Витик метнулся к двери, ухватил шпингалет и стал изо всех сил тянуть и дергать его, но безуспешно. Положение было крайне опасным: физик мог вернуться в любой момент, а в коридоре — кто-нибудь появиться, но Витик должен был пойти на риск. На всякий случай он сунул под дверь свою шариковую ручку: если застукают, можно будет сказать, что искал ее.
Неожиданно шпингалет с громким щелчком скакнул вверх, и Витик обмер от страха. Ему показалось, что все сейчас же сбегутся на этот оглушительный звук, но всё оставалось по-прежнему спокойным. Физик напевал что-то в своей лаборантской, в школе было тихо, только вдалеке слышались отдельные голоса.
Витик отдышался и попытался закрыть шпингалет, но не тут-то было: дверь отошла, и штырек не попадал в гнездо, а вернуть дверь на место у Витика не хватало сил. И Фуни рядом не было. Он в этот момент исполнял другую задачу: отбивал на помойке горлышки и донышки от бутылок — учился делать стеклянную трубу.
Витик весь вспотел от стараний и страха. Ему ужасно хотелось бросить все как есть и убежать, но это было невозможно: физик не смог бы захлопнуть дверь. Он, конечно, начал бы разбираться, и кто знает, до чего бы додумался. Витик сказал себе: «Спокойно!», два раза глубоко вдохнул и с разбега толкнул створку всем телом. Она качнулась на место, шпингалет упал в гнездо, тогда Витик подхватил с пола свою ручку и кинулся прочь.
Стало ясно, что заранее снимать дверь со шпингалета нельзя. Пришлось посидеть и подумать. Решение пришло, когда Витик смотрел, как отец стамеской приподнимает дверь в ванную, чтобы снять ее с петель. На следующий день он попытался поднять шпингалет принесенной из дома стамеской. Тот поддался сразу, и Витик даже не стал поднимать его до конца: было ясно, что, когда потребуется, сделать это будет легко.
У Фуни дела не шли: бутылки раскалывались как угодно, но только не так, как нужно. Кроме того, быстро кончился материал: Фуня и Витик перетаскали из дому все бутылки. Какое-то время раздобывали материал возле пункта приема стеклотары, но потом Фуня махнул рукой, сказал отцу, что им велели принести в класс геометрические фигуры — кому какую, — а вот ему, Фуне, поручено добыть цилиндр, то есть стеклянную трубу, и на следующий день труба была уже у них, красивая и аккуратная. Предусмотрительный Фуня несколько раз засовывал ее в морозильную камеру холодильника, вытаскивал и измерял температуру внутри нее. Температура явно снижалась, но на сколько, сказать было невозможно, потому что градусник показывал только от тридцати пяти градусов и выше. Термометр для холода из-за окна достать было нельзя: привинчен.
— Ничего, — сказал Фуня. — Главное, что снижается.
Теперь пришло время решать, как уберечься от шаровой молнии, когда она вылетит из стеклянной трубы. Литературные данные на этот счет были самые неутешительные: молния могла и просто исчезнуть, могла просочиться в узкую щель, а могла и взорваться со страшным грохотом и разрушениями. Из одного фантастического рассказа, как раз про шаровые молнии, Фуня узнал, что их отгоняли с помощью металлических экранов, поэтому было решено захватить из дому две крышки от кастрюль, привязанные к двум не проводящим ток деревянным палкам, и две шапки: голову следовало защитить прежде всего.
Все необходимое для эксперимента стащили к Фуне и сложили в большую сумку, которую спрятали в его комнате. Там, по крайней мере до приезда бабушки, было совершенно безопасно: Фунины мама с папой были сторонниками демократического воспитания и в его дела не вмешивались.
Теперь оставалось только ждать, когда искровая машина появится на учительском столе. Фуня очень волновался: а вдруг в этом учебном году ее вообще не достанут из шкафа? Витик тоже боялся этого, и они решили, что, если так случится, они все равно заберутся в кабинет, вскроют шкаф и достанут машину сами. Не откладывать же эксперимент на целый год!
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
