Оставались два столь же неподходящих кандидата: Изадора Смедли, престарелая соседка Анны, и Джонас Раудон, единственный, кого она могла назвать близким другом в этом городе. Миссис Смедли славилась своей щедростью, но не знала, где работает Анна, поэтому та решила, что может сразу ее исключить.
Но мог ли это быть Джонас? В отличие от Тиш и Изадоры, он знал, чем Анна зарабатывает на жизнь, и время от времени встречал ее после работы у здания «Дейли мессенджер». Он был от природы немного застенчив и наверняка умел хранить секреты, но почему он решил отправить Анне подарок именно сейчас, после нескольких лет дружбы? Да, между ними, несомненно, существовала связь, и Анна даже порой ловила себя на том, что флиртует с ним, но она не могла даже вообразить, чтобы Джонас решил подобным образом выказать ей давно скрываемую привязанность. Этот рассудительный йоркширец скорее признался бы прямо, во время одной из совместных воскресных поездок за город, чем стал бы морочить себе голову, рассылая секретные послания.
Но если посылка не от него, то от кого же? Уж точно не от матери Анны, застрявшей, словно упрямая палка, в илистом устье реки Теймар[4]. Мать до сих пор не простила ее за то, что она «бросила свою семью и сбежала в тот город». Корнуолльцы должны оставаться корнуолльцами, настаивала она, и решение Анны уехать из благословенного Кернова[5] было для нее равнозначно предательству. В результате мисс Сенара Браун уже шесть лет не посылала Анне открыток на дни рождения; иными словами, отправить ей посылку без особых на то причин она не могла. Отец Анны давно покинул ее мать, еще в то время, когда она не осознавала потери, так что едва ли его можно было включить в список отправителей.
– Эй, Анна, что это там у тебя?
Анна подняла глаза и увидела улыбающееся лицо Теда Бласкевича. Глава службы охраны почти каждый день примерно в это же время появлялся у стойки ресепшена, чтобы налить себе на кухне кофе и пожевать жвачку. Тед знал абсолютно все, что происходило в здании «Дейли мессенджер», вознеся службу охраны на новые высоты добросовестности.
– Санджей из отдела некрологов расстался с женой, – улыбнулся он, делясь драгоценной новой сплетней. – Я же говорил, что так и случится.
– Я считаю, что это грустно, – ответила Анна, которая никогда не радовалась чужим неудачам. – Бедный Санджей.
– Бедная бывшая Санджея, – возразил Тед. – Сам он берет сверхурочные с Клер Коннорс из главного отдела, если ты понимаешь, о чем я. Увеличивает дюймы личной колонки, и не только в прямом смысле слова.
– Тед!
Он пожал плечами, как дон мафии после кровавой бойни.
– Просто констатирую факт. Ну, – он кивнул на так и не открытую посылку в руках Анны, – что в коробке, Анна Браун?
– Понятия не имею.
– И ты не хочешь проверить?
– Нет.
Теда это явно задело.
– Да почему же нет? Там может быть бомба.
Анна выразительно посмотрела на него.
– Что ж, в этом случае скажешь Би-би-си, что я поступила как героиня, поскольку открыла ее дома, чтобы спасти персонал «Мессенджера».
– Скучная ты женщина.
Анна улыбнулась:
– Я просто хочу порадоваться тому, что у меня есть посылка. Я ведь не получаю посылок. Никогда.
И даже закоренелый сплетник Тед принял этот ответ, потому что сам очень радовался посылкам, которые время от времени приходили для него на ресепшен. Тед быстро уносил их в свой кабинет. Все его коллеги были в курсе того, что в посылках находятся серии популярных американских детективов, которые он приобретал за несколько месяцев до того, как они появлялись в Великобритании.
– Ладно. Но завтра я потребую сказать, что же там было.
– Кто бы сомневался.
Анна смотрела, как удаляется массивная фигура Теда, и улыбалась. Он, без сомнения, тут же выложит новости первому, кого встретит. Тед всегда так делал. Но как же непривычно было чувствовать себя темой сплетни ей, неприметной и тихой Анне Браун с ресепшена, которую никто никогда не замечал! Эта мысль заставляла ее улыбаться до самого конца смены.
Глава четвертая
Ранним вечером пятницы кофейня «Рассыпь бобы» была переполнена: уставшие городские работники сутулились над латте и макиато, вцепившись в стаканчики так, словно от этой порции кофе зависела сама их жизнь. Когда Анна добралась сюда, все потрепанные диваны и кресла были заняты, но она заметила раскрасневшуюся Тиш Горник, которая махала ей рукой от столика у самой стойки.
– Тут полный дурдом, – сказала она, когда Анна присела рядом. – За этот столик мне пришлось подраться. Вот увидишь, завтра появятся синяки.
– Замечательный столик, – сказала Анна, восхищаясь тем, что ее подруга умела превратить в драму самые незначительные и скучные события. – Синяки ты получила не зря.
Тиш кивнула, явно думая уже о другом.
– Знаешь, мой психоаналитик говорит, что конфронтация полезна для моей души. Но я не уверена. Вот послушай мое сердце – правда, Анна, послушай… – Она схватила Анну за руку и прижала ее к своей груди, одним движением уничтожив само понятие личного пространства. – Видишь? Мне пришлось просидеть неподвижно пять минут, чтобы немного снизить частоту пульса, и все равно оно бьется слишком быстро.
Она разжала пальцы, и Анна тут же убрала руку, спрятав ее на всякий случай на коленях под столом.
– Уверена, ты выживешь, – улыбнулась Анна. – Хочешь, я схожу за кофе?
– А ты можешь? Мне нужно еще посидеть, чтобы успокоиться.
Позволив Тиш прийти в себя после подвигов, Анна встала в конце длинной очереди, тянувшейся от стойки почти до самой двери.
Обычно ожидание ее раздражало, ноги болели после долгого дня, а стоявшие впереди покупатели злили своей крайней нерешительностью при выборе заказа. Но сегодня вечером Анну это не беспокоило.
Она думала о посылке, которая, все еще не распечатанная, ждала ее в квартире, – о посылке, которую кто-то отправил лично ей. Мысль о ней поднимала настроение и даже саму Анну, которая словно шагала по воздуху, не касаясь ногами пола. Возможно ли, что нечто настолько незначительное, как нежданная посылка на ее имя, так разительно изменило ее мироощущение? По всей видимости, возможно.
Недобрый наблюдатель мог бы предположить, что сила влияния подобного мелкого события на жизнь Анны Браун была печальным свидетельством ее однообразия. В глубине души Анна подозревала об этом. Но пока что важно было лишь одно: кто-то прислал ей подарок и этот подарок ждал ее наверху.
