Сэм удовлетворенно улыбнулся и кивнул.
В этот момент в голову пришла странная мысль, и Тейлор осторожно задала последний вопрос:
— Послушай, Сэм… учитывая репутацию данного конкретного клиента… повлияло ли на выбор кандидатуры то обстоятельство, что я — женщина?
Адвокат до мозга костей, Сэм картинно прошелся по огромному кабинету, готовясь продемонстрировать накопленную за двадцать лет практики технику ведения допроса свидетелей.
— Тейлор, в твоей практике ведения дел о сексуальных домогательствах кого бы ты предложила ответчику в качестве адвоката — мужчину или женщину?
— Разумеется, женщину, — ни на секунду не задумавшись, ответила Тейлор.
— Потому что женщине-адвокату быстрее поверят, что ее клиенты обращаются с женщинами достойно.
Сэм остановился перед воображаемыми присяжными и выдержал многозначительную паузу.
— Значит, не будешь спорить, что в данном случае важно не только то обстоятельство, что ты — отличный профессионал в своем деле. Немалым преимуществом может оказаться и твоя тендерная принадлежность, не так ли?
Все ясно.
— Значит, в четверг.
Глава 2
Джейсон Эндрюс.
В четверг он появится в их офисе. Самый талантливый, самый успешный и самый признанный актер Голливуда. Джейсон Эндрюс.
Кинозвезда. В прямом смысле этого слова: за такими повсюду гоняются папарацци, а безумные поклонницы умудряются голыми пробираться в спальню.
Она вспомнила, как писал о Джексоне Эндрюсе журнал «Роллинг стоун»:
«Дьявольски красив. Истинная легенда своего времени. Подобно Кларку Гейблу или Кэри Гранту, излучает природное обаяние и уверенность. Считает себя умнее большинства, что скорее всего соответствует действительности. Убийственное сочетание, которое, должно быть, значительно пополнило лагерь завистников».
Дьявольски красив. Природное обаяние и уверенность.
Джейсон Эндрюс…
И вот теперь ей предстояло с ним работать.
Выходя из кабинета Сэма, Тейлор почему-то задумалась, в какой именно точке женского цикла застанет ее четверг. Хм… возможно, уже в критической…
Она решительно прогнала несвоевременные мысли.
Ради Бога. Это же работа, а она профессионал.
Тейлор одернула жакет строгого темного костюма и пошла по офису с видом невозмутимым и безразличным, словно только и делала, что консультировала по различным юридическим вопросам знаменитых секс — символов Голливуда. Никогда не видели ее на работе взволнованной или растерянной, даже несколько месяцев назад, в самый трудный для нее период — разрыва отношений с бывшим женихом. И уж конечно, даже самому гениальному актеру не удастся лишить ее самообладания на глазах у сотрудников.
— Линда, необходимо уточнить расписание четверга, — сказала Тейлор, подойдя к столу секретарши. Посмотрела в календарь, пытаясь придумать, как лучше раздвинуть график, чтобы вставить новое задание. — Произошли некоторые изменения: появилось новое дело.
Не успела она произнести эти слова, как Линда стремительно вскочила, причем так неосторожно, что стул с грохотом упал. Впрочем, сама она, казалось, даже не заметила причиненного беспорядка.
— О Господи! Так, значит, это правда? Вы действительно будете работать с Джейсоном Эндрюсом?
Господи, ей уже известно! Тейлор оглянулась и увидела, что все секретарши оставили свои занятия и замерли. Все смотрели на Тейлор широко раскрытыми глазами и даже не дышали, словно от ее ответа зависело благополучие их дальнейшей жизни. В дверях кабинетов застыли адвокаты. Да, в тот момент деятельность фирмы «Грей и Даллас» полностью остановилась.
Оказавшись под прицелом десятков пар выжидающих глаз, Тейлор откашлялась и ответила торжественным голосом, каким, наверное, глашатаи средневековых городов возвещали о приближении короля:
— Да, это правда. Джейсон… Эндрюс… будет здесь. В четверг. — Внезапно подступил румянец, даже захотелось помахать перед лицом ладонью. Странно: в офисе почему-то стало ужасно жарко. Наверное, просто в то место, где она стояла, не поступал поток воздуха из кондиционера. Надо будет попросить Линду вызвать монтеров.
Мгновенная пауза — и офис взорвался восторженными возгласами и бурными обсуждениями невероятной новости.
— Как же нам одеться?
— Мы же не знаем, в чем будет он.
— Интересно… — послышался чей-то судорожный вздох, — он и в жизни так же неотразим?
Тейлор стояла посреди внезапного хаоса. Как всегда, требовалось немедленно взять ситуацию под контроль, а потому она жестом попросила внимания возбужденных секретарш.
— Прежде всего, вам необходимо успокоиться, — твердо произнесла она, пытаясь перекричать гул голосов. — Мы должны рассматривать появление в нашем офисе Джеймса Эндрюса как самый обычный рабочий проект, такой же, как все остальные.
Услышав это заявление, секретарши тут же затихли и перестали бушевать. А Линда смерила ее недоверчивым взглядом:
— Самый обычный проект? Но ведь речь идет о Джексоне Эндрюсе!
Тейлор снова почувствовала, что неудержимо краснеет. Чертова вентиляция! Кто-то действительно должен немедленно заняться ремонтом!
На лице Линды застыло выражение полного недоумения и непонимания.
— Неужели вы всерьез пытаетесь нам доказать, что ни капли не взволнованы предстоящим событием?
Не скрывая раздражения, Тейлор громко вздохнула.
— О, Линда, умоляю…
Повернулась и направилась к своему кабинету. Но, дойдя до двери, обернулась и лукаво подмигнула секретарше:
— Я вовсе не сказала, что проект окажется скучным.
Хитро улыбнулась и скрылась в своем кабинете.
Когда вечером Тейлор наконец въехала во двор своего дома, часы уже показывали начало двенадцатого. Остаток рабочего дня (а на самом деле — почти весь рабочий день) она пыталась выбросить из головы «Проект Эндрюса» (так окрестили в офисе предстоящее событие). Но судьба, как водится, настроилась против нее.
Вскоре после разговора с Сэмом позвонил один из ассистентов «мистера Эндрюса» и в сжатых, сухих выражениях информировал, что «мистер Эндрюс» (постоянное упоминание фамилии невольно вызывало в уме образ напыщенного британского слуги восемнадцатого века) приедет в ее офис в четверг, к девяти часам утра. Далее ассистент-слуга выразил надежду на то, что мисс Донован не опоздает, поскольку у «мистера Эндрюса» очень напряженный график.
Общий тон разговора вызвал раздражение.
Очень хотелось напомнить, что речь шла всего лишь об одолжении, и ни о чем другом.
