Но все же не стоит вмешиваться в дела отца. Что ее надоумило выкрикнуть имя Бернарда и кинуться к нему на помощь? Конечно, она знала, почему так поступила: на это, кроме нее, никто не осмелится, а если он серьезно пострадает от жестокости отца, то под угрозой окажутся ее собственные планы распрощаться с Дассетом.
Три недели до свадьбы она должна стараться вести себя осмотрительно, а потом ей уже будет безразлична любая гадкая выходка отца.
— Бернарда надо перевязать, — тихо, но твердо сказала она.
Отец сжал кулаки.
— Его следует заковать в цепи! Ты слышала, что он от меня потребовал?
Всего спора она не слышала, но того, что донеслось до ее слуха, когда она спускалась по лестнице в залу, было достаточно, чтобы предположить — Бернард сошел с ума.
Но как же он был великолепен в своем потрепанном в битвах плаще крестоносца! Она едва признала в нем прежнего Бернарда Фицгиббонза. Он раньше не был так высок и крепко сложен. И точно не осмелился бы довести до бешенства ее отца.
— Я слышала, — тихо и смиренно ответила Клэр. — Его требования бессмысленны, но из-за этой глупости нельзя оставлять его без помощи. На плаще Бернарда красный крест крестоносца, а это значит, что церковь считает его героем и к нему надо относиться с уважением.
Сеттон лишь махнул рукой.
— У этого деревенщины нет никаких прав! У него нет ни земли, ни состояния, ни семьи. Он ушел отсюда безо всего и вернулся ни с чем, за исключением звания рыцаря и наглого требования вознаградить его! Почему я должен сохранять ему жизнь?
У Клэр сжалось сердце, но ей удалось не показать своего страха. При других обстоятельствах она могла бы просто уйти, но на карту была поставлена не только жизнь Бернарда. Поэтому она продолжала настаивать:
— Как рыцарь Черной розы, Бернард представляет особый интерес для епископа Уолтера из Дерли. Мы можем навлечь на себя гнев епископа, и даже отлучение от церкви. И это перед самой моей свадьбой?
Сеттон поморщился — тогда в Дассете не будет ни мессы, ни брачной церемонии. То, что это означает для Клэр, ее отца мало волновало. Но в таком случае не видать и союза с Юстасом Маршаллом, чего Сеттон страстно желал.
А Клэр не отступала.
— Если я точно помню, новый шериф Дерли тоже рыцарь Черной розы и соратник Бернарда. Саймон Блэкстон наверняка им заинтересуется.
Сеттон ничего не ответил и со злобой уставился на Фицгиббонза.
— Унесите его с глаз моих долой! Эдгар, брось его в темницу. Я позже решу, как с ним поступить.
Когда четверо стражников встали вокруг Фицгиббонза, собираясь оттащить его прочь, тот зашевелился. Эдгар наклонился и что-то прошептал Бернарду на ухо, после чего тот встал на ноги и, пошатываясь, ушел вместе с Эдгаром.
Клэр ощутила у себя на плече руку и вздрогнула.
— У меня готово для тебя горячее питье, — тихо произнес материнский голос — леди Леона всегда разговаривала тихо.
А Клэр прислушивалась к голосу отца, отдававшего приказания приготовить собак для охоты на кабана, который объявился около старой мельницы. Время для охоты было уже позднее, но Клэр порадовалась тому, что он покинет замок.
Леона передала дочери чашу с горьким питьем.
— Не следовало тебе приходить в залу, — сказала мать.
Клэр пила теплый, заваренный на травах напиток от простуды. Она уже начала поправляться, но временами все еще чихала и кашляла.
— Я не могла удержаться, когда внизу послышались крики, — объяснила Клэр.
Да и времени валяться в постели у нее не было, хотя приготовления к свадьбе и турниру в основном закончились. Но она хотела, чтобы церемония бракосочетания, пир и турнир прошли без сучка и задоринки, а поэтому надо все еще раз хорошенько проверить.
А тут эта неприятность с Бернардом. Несколько месяцев его считали погибшим, и она стала поминать его в молитвах как умершего. И вдруг недавно из монастыря, что вблизи Йорка, пришел посыльный и сказал, что Фицгиббонз сломал ногу, но жив.
А теперь он сидит в темнице.
— Как ты думаешь, что отец с ним сделает? — спросила Клэр у матери.
— Поступит, как пожелает. Клэр, ты не должна опять встревать.
Нет, этого она больше не сделает — слишком опасно. Но она может поговорить с Бернардом и убедить его отказаться от своего требования. Он ведь уже отказался от части вознаграждения, то есть от нее.
Клэр подавила необоснованную обиду от того, что Бернард с такой легкостью забыл про нее. Но через три недели она станет женой Юстаса Маршалла, лорда, у которого изысканный двор в великолепном замке. Чего ей еще желать? Она будет проводить дни как хозяйка дома Маршалла, а вечерами ее ждут развлечения: поэты и трубадуры.
Маршалл был влиятельным лордом, красивым мужчиной с рыцарскими манерами. Для женщины это клад.
Теперь ей необходимо сначала убедить Бернарда Фицгиббонза отказаться от его требований, а затем уговорить отца не наказывать Бернарда, что может навлечь на Дассет обоюдную кару: церкви и властей. Трудная задача.
Клэр вернула матери чашу и сказала:
— Я отнесу Фицгиббонзу поесть. Возможно, мне удастся склонить его к разумному решению.
Леди Леона с беспокойством посмотрела на дочь.
— Ох, Клэр, не стоит тебе этого делать.
— Отец пока отсутствует, а я потороплюсь. — Она поцеловала мать в щеку. — Не волнуйся — все будет хорошо. Вот увидишь.
— Ну, ты своего добился. — Эдгар защелкнул железный наручник на запястье Бернарда. — Сеттон долго будет неистовствовать. Как теперь твоя голова?
— Болит. — Бернард осторожно дотронулся до затылка — там образовалась шишка, но кровь уже не текла. — Зачем Генри так сильно меня ударил?
— Да он тебе жизнь спас. Если бы ты бросился на Сеттона, то наверняка задушил бы его.
— Я не собирался причинять ему вред.
— А нам всем показалось, что ты хочешь задушить его светлость. Скажи спасибо, что Генри не треснул тебя еще раз, это леди Клэр его остановила. — Эдгар улыбнулся. — Как ты понимаешь, старого стервятника нам не жаль, но наша обязанность — охранять его.
Клэр. Это она назвала его по имени? Странно, что она здесь, в Дассете, раз вышла замуж, а не в Хантингтоне с Юстасом Маршаллом. Хорошо бы поблагодарить ее за то, что спасла его от второго удара.
— А где Джулиус? — спросил он у Эдгара.
— В Италии. Уже несколько месяцев.
— В Италии? — Бернард упал духом. — А когда он вернется?
Эдгар пожал плечами.
— Понятия не имею. Почему тебя это интересует?
— Да потому, что с Джулиусом можно разумно разговаривать.
— Да, конечно. Но его сейчас нет.
