– Почему?
– Лорд Роберт знал, что я не обещала вам танца.
– Вздор. Обещали во время нашей прошлой встречи.
– О…обещала?
– Печально, что вы об этом забыли, – сказал Арлекин, как будто даже обидевшись.
– Но мы не встречались раньше. Вы обманываете меня.
– Конечно. Именно этим Арлекин и занимается. Он мастер обмана. Он умеет пускать пыль в глаза и читать чужие мысли. Благодаря этому он узнал, что прекрасная дева оказалась в беде и нуждается в его помощи.
– Не понимаю, о чем вы… – произнесла Рона и поджала губы.
Она замолчала. Этот удивительный человек, кажется, действительно умел читать мысли, которые она предпочла бы скрыть, поэтому пытаться обмануть его, вероятно, было бесполезно.
– Это было так заметно? – спросила девушка.
Она была близка к отчаянию.
– Я видел вас, когда вы входили в зал; я видел, что он накинулся на вас, как хищник на невинную овечку, овечку на привязи, поскольку вам не дали возможности отказаться. Генрих Восьмой, кажется, был весьма решительно настроен заставить вас принять это приглашение, не так ли?
– Боюсь, что так. Это мой отец. Наверное, он решил, что будет невежливо, если я откажу лорду Роберту.
– Или же он хочет выдать вас замуж за этого молодого человека.
– Нет, – быстро сказала Рона. – Мой отец знает, что лорд Роберт мне не нравится.
– Вы так думаете? Ваш отец не похож на человека, который интересуется чувствами других людей, если они не совпадают с его собственными.
Роне стало немного неловко. Ее папа на самом деле был таким.
Арлекин видел людей насквозь. Но не может быть, чтобы ее отец действительно хотел выдать ее за лорда Роберта! Рона попыталась не думать об определенных признаках и замечаниях, которые насторожили ее этим вечером.
– Именно поэтому вы за мной следили? – спросила она. – Вы решили, что прекрасная дама в беде?
– Да, я хотел проверить, верно ли мое первоначальное впечатление о вас. То, что вы сперва отказывались танцевать с этим человеком, ничего не значило. Это можно было объяснить, например, тем, что вы безумно влюблены в него, но поссорились с предметом своей страсти.
– Не могу себе представить женщину, которая избрала бы предметом страсти его, – призналась Рона.
– Я тоже. И когда я увидел, как вы танцуете, я понял, что здесь дело в другом. Вы держались натянуто и на некотором расстоянии от него. Когда люди влюблены, они танцуют не так.
– В самом деле? – спросила Рона, отчего-то почувствовав себя несколько уязвленной. Этот человек, кажется, начал забываться. – Вы так хорошо в этом разбираетесь?
– Арлекины во всем хорошо разбираются, – горделиво произнес незнакомец.
– В таком случае я полагаю, что вы несносный собеседник, – сказала Рона, сдерживая смех.
– Так и есть, – с готовностью подтвердил он. – Совершенно несносный. У большинства людей после непродолжительного общения со мной возникает желание меня отлупить.
На этот раз Рона не удержалась и захохотала. Сердиться на этого шутника было невозможно.
– Так-то лучше, – сказал Арлекин. – У вас такие красивые губы. Они должны чаще улыбаться. Жаль, что я вижу не все ваше лицо, но вашего рта вполне достаточно. Во всяком случае пока.
– Вы нескромный человек, сэр, – сурово произнесла Рона.
– Совершенно нескромный, – охотно согласился он.
– Если бы мы были не в масках, я не стала бы слушать такие речи.
– Вы правы. Спрятавшись под маской, можно говорить почти все, что угодно. Например, я могу сказать, что среди прочего Арлекины прекрасно разбираются в любви. Вы не любите этого человека, и он не любит вас. Не дайте своим родителям заставить вас выйти за него замуж.
– О чем вы говорите? Такого, кроме вас, и в голову никому не пришло.
– Было бы замечательно, если бы вы оказались правы. Просто я хочу вас предостеречь.
– Это очень любезно с вашей стороны, и хоть я и не согласна, все равно спасибо, что вы спасли меня. А теперь скажите, кто вы. Не зная вашего имени, я не то что танцевать, разговаривать с вами больше не стану.
Ответа не последовало.
– Сэр, я настаиваю, назовите свое имя.
– Меня зовут Арлекин, и я служу прекрасным дамам. Я припадаю к их стопам, я целую подолы их платьев, когда они проплывают мимо. Я защищаю их, я спасаю их, когда им грозит опасность.
– Никогда не слышала, чтобы Арлекин служил прекрасным дамам, – сказала Рона, ненадолго оставив попытки заставить его говорить серьезно. – Он шутник и ловкач, и его самого надо спасать, когда он садится в лужу.
– Тот, кто говорит подобное, лжец! – с театральным пафосом провозгласил Арлекин. – Это клевета, сударыня. Не верьте.
Рона засмеялась. Возможно, он был не слишком учтив, но с ним было весело.
– А еще я слышала, – насмешливо продолжила она, – что, если бы не Коломбина, вам бы пришлось еще хуже.
– Боже правый! – воскликнул он. – Маска сорвана! Тайны раскрыты! Это верно, сударыня, спорить не стану. Каждому мужчине нужна Коломбина, чтобы не сойти с пути истинного. Вы Коломбина? Внешне похожи, вся в белом.
– Нет! – твердо ответила Рона. – Я дама восемнадцатого века.
Ей передалось его настроение. Разговаривать с ним в его манере оказалось на удивление просто. То, что она не знала имени этого человека, уже не казалось Роне таким уж важным.
– Разумеется, – кивнул Арлекин. – Придворная дама. Вы танцевали с принцами и королями.
– А еще я думаю, – не смогла не добавить Рона, – что одних моих усилий недостаточно, чтобы удержать вас на пути истинном.
Арлекин захохотал, обнажив крепкие белые зубы. Он прижимал ее к себе непозволительно крепко, но вот странность – Роне вовсе не хотелось отстраниться от него, как это было чуть раньше с лордом Робертом. Напротив, она принялась внимательно рассматривать его рот, который находился очень близко.
Широкие подвижные губы выглядели так, словно были созданы для смеха. Глядя на них, Рона почувствовала непреодолимое желание увидеть все лицо. Этот человек наверняка был молод, это она определила по силе удерживавших ее рук и по плавным, изящным движениям, в которых безошибочно угадывалась уверенная в себе мощь.
Он был очень высок. Рона и сама была довольно рослой, но человек в костюме Арлекина возвышался над ней на добрых восемь дюймов. Лицо поверх рта было закрыто черной маской, и лишь глаза виднелись в прорезях. Роне удалось увидеть, что они у него голубые, причем удивительно насыщенного оттенка. В этих глазах светились энергия и ум, и еще что-то такое, что могло бы даже показаться опасным. Впрочем, в последнем она не была уверена.
