— Я не боюсь вас, поэтому принимаю приглашение, — не задумываясь ни на секунду, ответила Николь. — От ужина и дивана я не откажусь. Хотя, если говорить честно, он мне совсем не нравится. В жизни не видела такого чудища!
Ее и в самом деле нисколько не пугал Тимоти. Не он завлек ее в этот тупик, Николь оказалась здесь по собственной глупости. И потом, Тимоти ни капельки не походил на убийцу или грабителя. А что касается возможных сексуальных домогательств, так, пожалуй, это ему следовало бы опасаться новой знакомой, у которой при одном взгляде на Тимоти пересыхало горло и голова шла кругом.
Когда он двигался, улыбался или просто смотрел на нее своими серыми глазами, Николь ловила себя на жгучем желании дотронуться до его теплой загорелой кожи, проверить пальцами жесткость завитков волос на широкой груди и вдохнуть запах, даже на расстоянии будоражащий ее.
Столь бурная реакция на незнакомца озадачила Николь. До сих пор она только позволяла себя любить, но сама никогда и ни к кому из знакомых мужчин не испытывала сильных чувств. Порой она думала, что вообще на них не способна. Так было и с Роджером, так было и до него. Никто из близких приятелей не оставил после себя сколько-нибудь стоящего воспоминания. Ни один не смог заставить подругу забыться в порыве страсти.
Николь в первую очередь нужны были обожание и поклонение, она любила ловить на себе призывные мужские взгляды, сознавая, что в ее власти дать им то, чего они хотят. Заводя очередной роман, она, прежде всего интересовалась, свободен ли ее избранник. У женатых или помолвленных мужчин не было никаких шансов добиться ее благосклонности.
Затем Николь изучала характер и привычки будущего приятеля и прикидывала, насколько они соответствуют ее собственным. И только потом позволяла мужчине увлечь себя в постель. Так стоило ли удивляться, что выбранный умом, а не сердцем партнер не будил в ней страсти?
Но сейчас все было совершенно иначе. Теперь она сама бросала на совершенно неизвестного ей, только что встреченного мужчину, о котором не могла бы с уверенностью сказать, кто он такой и заслуживает ли вообще доверия с ее стороны, пламенные взгляды. Правда, пока из вполне понятной осторожности делала это незаметно для него. Остатки благоразумия еще не покинули Николь.
2
Довольный согласием гостьи остаться на ночь под одной крышей с ним, Тимоти одобрительно кивнул и подошел ближе, с сочувствием глядя на то, как она ежится в мокрой одежде.
— Слушайте, вам бы нужно переодеться. Что, если я предложу вам свою рубашку?
— А она достаточно длинная, чтобы заменить платье? — застенчиво улыбаясь, спросила Николь и медленно провела рукой по бедру.
Мужчина проследил взглядом за ее движением.
— Судите сами.
Тимоти подошел к стоящей на полу сумке и вынул из нее голубую хлопковую рубашку с длинными рукавами. Он развернул ее и приложил к себе. Рубашка оказалась подходящей длины. Тогда Николь согласно кивнула и протянула руку. Рубашку оказалась мягкой на ощупь. Не удержавшись, она поднесла ее к лицу — та пахла свежестью.
Тут Тимоти собрался было выйти из дома, но Николь его остановила.
— Куда вы?
— Хочу дать вам возможность снять мокрую одежду.
— Можете просто отвернуться, — предложила Николь и начала расстегивать пуговицы влажного платья.
Тимоти вновь окинул ее внимательным взглядом и пожал плечами, затем подошел к окну и стал смотреть в непроглядную темень ночи. Он слышал за спиной тихое шуршание и живо представлял, как женщина медленно поднимает подол платья и с трудом стаскивает с себя мокрую, прилипающую к телу ткань, которая, словно нехотя, дюйм за дюймом обнажает то, что весь день скрывала от чужих глаз.
Интересно, есть ли у Николь под платьем бюстгальтер? — гадал он. Женщины в местном жарком климате предпочитают обходиться минимумом одежды. Они носят тонкие блузки или топы, в которых свободнее дышится. Похоже, что и Николь относится к любительницам облегчить себе жизнь подобным образом.
— Готово, теперь можете повернуться, — весело сказала Николь. — Я переоделась и чувствую себя гораздо лучше.
Тимоти повиновался… и застыл на месте. Николь стояла между ним и лампой, которая высвечивала контур ее тела — узкая талия, красивые бедра и длинные ноги. А из нижнего белья на женщине были только маленькие трусики. Он порадовался тому, что слукавил относительно ее машины. Никто и ничто теперь не заставило бы его сознаться в обмане.
— Это определенно ваш цвет, — выдавил Тимоти из себя и тут же охнул: — О нет!
Поощренная его комплиментом Николь раскинула руки и медленно закружилась на месте, демонстрируя себя со всех сторон. Рубашка поползла вверх, обнажая бедра. Тимоти был вынужден отпустить веки, в противном случае могло случиться все, что угодно. Он пытался понять, намеренно или случайно Николь провоцирует его.
Внезапно она остановилась, опустив тонкие руки, и уставилась на Тимоти.
— Вам плохо? — сочувственно спросила она и подошла к нему ближе.
Озабоченная состоянием Тимоти Николь хотела дотронуться до его руки. Но он уже пришел в себя и поспешно отодвинулся.
— Голова слегка закружилась, вероятно, от голода. Я не ел с самого утра. Так что самое время перекусить, — чересчур жизнерадостно сообщил Тимоти и направился к столу, на котором стоял объемистый бумажный пакет с чем-то съестным.
Его стараниями несколько минут спустя был сервирован холодный ужин на двоих. Каждому досталось по паре гамбургеров, по картонной коробочке с салатом из креветок под кисло-сладким соусом и по ванильному коктейлю в высоком пластиковом стакане с соломинкой. В комнате приятно запахло кетчупом и горчицей, которыми были щедро политы гамбургеры.
У голодной Николь заурчало в животе. Она бросила на Тимоти смущенный взгляд, но он, кажется, ничего не услышал.
Без лишних церемоний они уселись на единственную деревянную скамью у стола и принялись за еду. Оба были страшно голодны, и некоторое время в комнате царило молчание. Николь сосредоточенно жевала до тех пор, пока, покосившись в сторону соседа по столу, не наткнулась на его смешливый изучающий взгляд. Она прыснула от неожиданности и залилась веселым смехом.
— Хотите угадаю, о чем вы сейчас думаете? — спросила она Тимоти, беря стакан с коктейлем.
Мужчина немного помедлил: свои чересчур вольные мысли он предпочел бы оставить при себе. Тем не менее кивнул:
— Хочу.
— Вы вспоминаете, как когда-то ели большой кусок отлично поджаренного мяса с хрустящим луком и запивали это великолепие красным итальянским вином.
— Да вы опасны, раз умеете читать чужие мысли! — с наигранным ужасом произнес Тимоти, вытирая рот бумажной салфеткой. — А откуда вам известно, что я думаю именно об этом?
— Просто я сужу по себе, — хихикнула довольная Николь, затем в голосе ее зазвучали ностальгические нотки. — Когда-то я частенько обедала в нью-йоркском «Холбруксе» вместе с друзьями. Какое мясо там подавали!
