— Здравствуйте, — откликнулся Том.
— Привет.
— Так ты займешься омлетом?
Джун подошла поближе:
— Может быть, позволишь мне?
Я сделала удивленное лицо:
— Разве мы тебя звали?
Ее нахальство и впрямь удивляло. Ей необходимо было все говорить прямым текстом.
— Мы справимся без тебя, — произнесла я с нажимом, но для того, чтобы она оставила нас в покое, видимо, требовалась физическая сила. — Джун? Ты оглохла?
— Нет, Эшли, — ответила она с непривычной вежливостью. — Я очень хорошо тебя слышу. Я просто сочла своим долгом…
— Джун! Отныне ты освобождена от какого бы то ни было долга по отношению ко мне!
Она заморгала, видно, ее тугой мозг не сразу обработал эту простую фразу. И тут влез Том:
— Миссис Халс, я большой почитатель таланта вашего покойного мужа.
— Я сейчас заплачу от умиления, — сообщила я. — Может, оставить вас вдвоем? Преданный читатель и безутешная вдова.
— Нет-нет! — быстро сказала Джун и сделала шаг назад. — Я сейчас же уйду. Я только хотела спросить: за что ты так ненавидишь меня, Эшли?
Я просто задохнулась от гнева.
— И ты еще спрашиваешь — за что?!
— Да, за что? Скажи мне! Что такого ужасного я тебе сделала? Конкретно?
Это «конкретно» меня просто добило. Свет не видывал такой дуры! Но мне все-таки удалось взять себя в руки. Каким-то непостижимым усилием воли.
— Может, мы выясним это потом? — Я глазами указала на Тома и вдруг поняла, что именно его присутствие и подтолкнуло Джун на этот разговор. Ей хотелось показаться несчастной и непонятой, ей хотелось, чтобы ее пожалели. Чтобы ее пожалел мужчина.
Я покосилась на Тома. В общем, да. Вполне мужчина. Светлые волосы слегка вьются, улыбка стопроцентного американца… Чуть младше Джун, но кого это смущает после браков Мадонны и Деми Мур?
— Ладно, — сказала я жестко. — Ты сама напросилась. Ты спрашиваешь, за что я тебя ненавижу? Так вот. Ты очень глупая, Джун. Ты пошлая и необразованная. Толстая и вульгарная. Посмотри на свою розовую кофточку! Кто так одевается? Ты выглядишь в ней как мисс Пигги! Отцу стыдно было за порог с тобой выйти.
Я снова украдкой посмотрела на Тома, и поразилась тому, как он покраснел, выслушивая все это. Можно было подумать, что я вывела на чистую воду его самого. Наверное, все-таки не следовало разрушать при нем идиллический образ писательской семьи. Впрочем, все мы когда-нибудь лишаемся иллюзий…
Опустив голову (все-таки что-то дошло до нее!), Джун пробормотала:
— Он любил меня.
— Отец?! Не смеши меня. Ну, кольнул его бес в ребро, в очередной раз, это же еще не любовь.
— Эшли, — некстати вмешался Том, — я думаю, ты не совсем права. Все-таки миссис Халс приходилась твоему отцу женой, а не…
«Такой же тупой, как она! — подумала я со злостью. — Еще лезет не в свое дело…»
Я напомнила ему:
— Том, ты — человек посторонний. Ты моего отца в глаза не видел. Поэтому, будь любезен, не берись судить, каковы были его истинные чувства. Довольствуйся тем, что он вложил в свои книги.
— Это не так уж мало, — заметил он.
— Тем более! Кстати, Джун, ты прочитала хотя бы одну из его книг?
Ее пухлый рот радостно расплылся:
— Конечно!
— Одну?
— Две. — Она явно смутилась, догадавшись, что попалась. — Вторую дочитываю…
— Уже на третьей странице?
— Что? А, нет. На двести пятьдесят второй.
Меня всегда поражала эта ее способность запоминать числа. В этом мне виделся явный симптом даунизма. Бесполезный талант при прочей отсталости.
— Ты, наверное, и закладками не пользуешься?
У нее болезненно сморщился выпуклый лобик:
— Какими закладками?
— Ладно, проехали. Ты куда-то шла, Джун? Мы, кажется, задерживаем тебя?
Ей пришлось смириться.
— Да, мне пора. — Она продемонстрировала Тому ямочки на щеках: — Рада была повидаться.
Если бы он сказал: «Я тоже» или что-нибудь в этом духе, я запустила бы в него одним из яиц, которые как раз доставала из холодильника. Но Том только снова вскочил и как-то смешно, церемонно поклонился. Я расхохоталась и с силой захлопнула дверцу.
— Надеюсь, не скоро увидимся, Джун!
Мне она ничего не ответила, но я и не нуждалась в ее прощальных словах. Сейчас Том сожрет свой омлет, уберется из нашего дома, и мы опять разбредемся с Джун по разным комнатам.
Но Том вдруг хлопнул себя по лбу:
— Надо же было спросить, пока она была здесь!
Я насторожилась:
— О чем это?
— Хотя, наверное, ты — главная хозяйка в этом доме, — уклончиво продолжил он.
Сунув ему большую фарфоровую миску, я требовательно спросила:
— К чему ты клонишь?
— Понимаешь, — опять замялся Том, — мне необходимо остановиться в вашем городе на несколько дней. Нельзя мне у вас снять комнату? Или это будет…
— Это будет просто здорово!
Это не было обычной вежливостью, я действительно обрадовалась. Жить вдвоем с этим толстым растением по имени Джун было совсем не весело. От избытка чувств я едва не предложила ему остаться у нас в качестве гостя, но успела вспомнить, что деньги мне не помешают.
— При условии, что ты не будешь вскакивать, когда входит Джун. Меня это бесит. Тем более она совсем не заслуживает такого отношения. Она не леди, понимаешь? Она работала у нас кухаркой.
На мгновение мне показалось, что его голубые глаза стали ледяными, и я едва не стукнула себя по лбу: ведь мне же ничего неизвестно о его семье, может, его мать или сестра тоже работают в каком-нибудь дешевом кафе. Или он сам еще вчера…
Сделав вид, что не заметила, как Том напрягся, я торопливо продолжила:
— Дело, конечно, не в том, чем она занималась до того, как вышла за моего отца. Я сама прошлым летом работала официанткой, — соврала я с легкостью. — Просто Джун в душе не леди, понимаешь?
— Хорошо, я не буду вставать, — согласился он таким тоном, будто обрек себя на непосильную жертву.
— Наконец-то! Знаешь, что я скажу тебе, Том? Ты слишком хорошо воспитан. Откуда ты взялся такой?
На его лице возникла вопросительная улыбка:
— Из Техаса.
— Вот те на! — Я подбросила вверх куриное яйцо. — Неужели в Техасе читают книги?
Он опять померк:
— Ты любишь издеваться над всеми, да, Эшли? Тебе это в кайф?
