Три дня воины-иркутяне удерживали рубеж на окраине Ростова. Затем последовал приказ: дивизии отойти за Дон.
Под сильнейшим огнём противника, под непрерывными атаками его автоматчиков воины отходили к единственной в центре боевого участка переправе через реку. В ночь на 25 июля они, переправившись на южный берег, закрепились на рубеже Койсуг-Кисляковка и продолжали отражать яростные атаки.
А тем временем в Ростове на перекрёстках улиц замаячили немецкие регулировщики с флажками. Вскоре мимо них промчались легковые автомобили, направлявшиеся к Дону.
Юркие автомобили выскочили на кручу правого берега. Из них высыпали немецкие офицеры — чины 17-й пехотной армии. Из головного «оппеля» вышел сам командующий армией генерал-полковник Рихард Руофф. Высокий, подвижный, он решительным шагом подошёл к краю кручи, внимательно оглядел реку внизу.
У наведённой через Дон переправы была суматоха. По понтонному мосту сплошным потоком шла пехота, катили автомобили, тягачи тянули орудия. Переправившись, все они, скрываясь за посадками и домами, пропадали из вида, и оттуда слышалась отдалённая беспорядочная пальба.
Вдали, на противоположном берегу с дальним заречьем, виднелись голубоватые озерца, подступавшие к строениям Батайска.
Справа на реке вырисовывались два железнодорожных с разрушенными пролётами моста. Их взорвали русские в ноябре прошлого года, когда дивизии из 1-й танковой армии Клейста, стремительно войдя в Ростов, пытались через них прорваться на левый берег.
Руофф долго вглядывался в Задонье, словно оценивая происходящие там события, и пытался найти нужное решение. А подчинённые, не решаясь приблизиться к нему, стояли поодаль, тихо переговариваясь. Среди них находился и человек в полувоенной форме с явно японским лицом. Он тоже рассматривал в бинокль туманную даль.
Это был японский посол, о котором фельдмаршал Лист упоминал в беседе с Гальдером.
В недалёком прошлом японец имел встречу с Гитлером, на которой шёл разговор о военных делах в России. В пылу красноречия фюрер уверял дипломата, что лето для русских будет рубежом их окончательного поражения, что немецкие войска отбросят их далеко на восток, в Сибирь, ближе к зоне японского влияния.
Осима слушал фюрера с дипломатической сдержанностью, запоминая каждое слово и смысл сказанного.
— Ближайшая наша цель — Кавказ. Нам нужна нефть Грозного и Баку и вообще богатство этого сказочного края. В то же время я сделаю всё для уничтожения Москвы и Ленинграда. Чтобы убедить вас в силе немецкого оружия, приглашаю вас с началом наших активных действий на решающий в летней кампании боевой участок.
И японец получил приглашение в наступавшую на южном фланге армию генерала Руоффа.
Наконец немецкий генерал отдал адъютанту бинокль и заговорил с японцем:
— Ростов — это ворота Кавказа. Сегодня доблестные германские войска распахнули их. Близится час, когда германские войска и войска вашего императора встретятся в Индии. Он недалёк. И подтверждение тому — открывшийся путь к Чёрному морю.
— Но кроме моря есть ещё и горы, — заметил японец.
— Возьмём и их! — Руофф кивнул стоявшему вблизи полковнику. — Карту!
Карту разложили на походном столе. Водя по ней карандашом, генерал стал объяснять послу Осиме:
— Дивизии моей армии должны овладеть Краснодаром, потом Новороссийском и Майкопом. Оттуда направятся к Туапсе. А через горы двинутся горнострелковые альпийские дивизии. Они прямиком через перевалы выйдут к Сухуми, а потом и в Грузию.
— А как же нефтяные промыслы Грозного и Баку? — спросил осведомлённый японец.
— Ими овладеют танковые дивизии армии генерала Клейста.
— Где же они сейчас?
— Наступают севернее. Уже форсировали Дон.
Осима совсем не из простого любопытства проявлял интерес к военным планам немецких войск. По возвращении в Берлин он сообщит в Токио: «Япония, Германия и Италия должны продемонстрировать непоколебимую готовность вести войну. Необходимо активно осуществлять связи между Японией и Германией через Индийский океан, создать общий несокрушимый оплот в системе стран «оси». Весной будущего, 1943 года Япония неожиданно нападёт на Советский Союз, а Германия произведёт высадку на Британские острова».
Взяв Ростов, немецко-фашистские войска уже на следующий день переправили танки и артиллерию на завоёванные плацдармы. Используя очевидную мощь и подвижность, семь вражеских корпусов устремились в южном направлении.
27 июля они заняли Азов, на следующий день вышли к реке Кагальник, Манычскому каналу, захватили у хутора Весёлый переправу и ринулись на Сальск.
Отход 56-й армии прикрывала 347-я стрелковая дивизия. Строго следуя по указанному маршруту, она с боями отходила на юго-восток через станицу Багаевскую, хутор Свобода, что у Маныча, Журавлёвку.
Гитлеровское командование, преследуя цель окружить и уничтожить у Нижнего Дона нашу главную группировку, использовало свои подвижные части, даже воздушные десанты, чтобы отрезать путь отхода частям 56-й армии. Сделать это враг не смог, а окружить 347-ю дивизию в Сальской степи ему удалось.
Посланная разведка принесла неутешительные вести: немцы обложили дивизию со всех сторон. Единственной возможностью оставался прорыв на юго-восток, в районе железнодорожной будки 147-го километра, что на дороге из Ростова в Сталинград.
Командир дивизии полковник Селиверстов ясно осознавал положение своего соединения: нужно было немедленно принимать решение и действовать смело и дерзко. Это подсказывали ему опыт Гражданской войны и те уроки, которые извлёк он из войсковых учений в предвоенное время.
В Красную армию Селиверстов вступил двадцатилетним парнем. Недолго был красноармейцем, потом стал командиром, отличился в боях, удостоился боевого ордена Красного Знамени. Перед Великой Отечественной войной принял командование 347-й дивизией.
К утру решение на прорыв было принято и полки заняли исходное положение. Главную задачу должен был выполнить сильный авангард. В нем имелись тысяча штыков, семнадцать орудий и три дивизионных танка. Возглавляемому заместителем комдива авангарду надо было на рассвете 1 августа решительно остановить на железнодорожном участке вражеский заслон, снять его и устремиться по дороге, уходящей к югу, куда ушли основные силы 56-й армии.
Казалось, всё должно было произойти так, как наметил командир дивизии. Однако едва боевая цепь поднялась в атаку, как на неё обрушился шквал пулемётного огня, затем ударила артиллерия, захлопали миномёты. Атака сорвалась.
Раненый командир полка доложил, что продолжать атаку на этом участке бесполезно. Нужно избрать другой участок прорыва, возможно, левей.
— Где наши автомобили? — осенило командира решение.
— В колонне, за рощей, — ответили Селиверстову.
— Всех людей сажать на них! Быть готовым к движению на 152-й километр! Прорываться будем там, прямо на автомобилях!
