— В чем дело, Сабрина? — спросила Дафна.
Сабрина промолчала. Отвернувшись, она уставилась на зубчатые очертания огромного города. От радости, испытанной при виде родных мест, не осталось и следа. Теперь город казался ей чужим.
— Наверное, это усталость от долгой поездки. — Бабушка ласково погладила Сабрину по спине. — Мои девочки утомились и проголодались. Пожалуй, пора поесть. Лучше всего восстанавливает силы горячий суп.
Сначала все смущенно молчали, потом Канис сказал:
— Первым делом надо найти родных Пака. Где оно, это Волшебное царство?
Бабушка вздохнула.
— Увы, в дневниках Гриммов об этом мало что говорится. Но я знаю, что Волшебное царство спрятано где-то в городе… — Она порылась в сумке и нашла конверт, на котором было что-то нацарапано. — Вот что я получила давным-давно.
Дафна взяла у нее конверт и стала громко читать, спотыкаясь на некоторых словах:
Миссис Гримм!
Я очень сочувствую Вашей утрате. Базиль был мне как отец. Мое сердце разрывается оттого, что я не могу быть сейчас рядом с Генри и Вами, тем более что я отчасти повинна в этой трагедии. Надеюсь, Вы знаете, что мы с Джейкобом и подумать не могли, что мое бегство из Феррипорт-Лэндинга причинит кому-то боль. Надеюсь, у Вас наймутся душевные силы, чтобы меня простить.
Я разыскала Волшебное царство, спрятанное в Большом Яблоке [2]. Меня пригласили погостить здесь, пока я не устроюсь. Оберон очень занят в своем царстве, а Титания… Вы, конечно, слыхали, что о ней рассказывают.
Вот найду работу, поднакоплю денег и отправлюсь путешествовать по белу свету. А пока, если окажетесь в Нью-Йорке, заскочите в парк и расскажите Хансу Кристиану Андерсену шутку тук-тук.
С любовью, Г.
— Кто такая эта "Г."? — спросила Дафна.
— Старая знакомая вашего отца, — ответила бабушка.
Сабрина и Дафна понимающе переглянулись. Их отец, прежде чем познакомиться с их мамой, был влюблен в вечножительницу, хотя все помалкивали о том, кто она такая.
— Может, позвоним этой особе на букву "Г" и получим еще один ключ к разгадке? — предложил Свинсон.
— И в этом ключе будет больше смысла, — подхватил Канис.
— В конверте нет еще чего-нибудь? — поинтересовалась Дафна.
Бабушка заглянула в конверт. Он был пуст.
— Времени у нас в обрез, — проворчал Канис.
— Это всё, что у нас есть, — напомнила старушка. — Тогда давайте искать Ханса Кристиана Андерсена, — предложила Дафна.
Бабушка покачала головой:
— Дафна, Андерсен не был вечножителем, он просто писал о них. Он давным-давно умер.
— Ты же знаешь об этом, глупышка, — сказала Сабрина сестре. — Мы читали надпись на его памятнике в Центральном парке.
— В Центральном парке есть памятник Андерсену? — воскликнула бабушка. — Сабрина, ты — гений! Можешь отвести нас туда?
Сабрина неохотно кивнула.
Как только они снова тронулись в путь, бабушка обернулась к Сабрине и сунула ей книгу, которую читала всю дорогу.
— Тебе и Дафне полезно с этим познакомиться, — сказала она. — Здесь вы прочтете всё, что нужно, о Волшебном царстве.
Книга оказалась пьесой Шекспира "Сон в летнюю ночь". Дафна отняла ее у сестры и полистала.
— На каком языке это написано?
— На английском, — подсказал мистер Свинсон, — то есть на староанглийском.
Съехав с моста, они оказались в лабиринте городских улиц. Позабыв про книжку, Дафна провожала глазами знакомые места и, тыча пальцем, показывала то любимый ресторанчик отца, то детскую площадку, куда водила их по воскресеньям мама. Сабрина тоже не отказалась бы посмотреть в окно, если бы родной город не лишился для нее прежнего очарования. Мало кто отважился бы назвать Нью-Йорк нормальным городом, во всяком случае, Сабрина не принадлежала к их числу: теперь, когда она знала, что город кишит вечножителями, он казался ей уродливым и оскверненным.
В тот день улицы были забиты транспортом сильнее, чем обычно. До Рождества оставались считаные дни, и повсюду, сильно замедляя движение, толкались люди с сумками, набитыми покупками. В конце концов, после нескольких неудачных попыток, Канис нашел нужную дорогу и даже сумел припарковаться в нескольких кварталах от парка. Когда семейство вылезло из старой развалюхи, именуемой машиной, та громко запротестовала, издав очередь едких выхлопов. Из окон высунулись встревоженные жители, испугавшись, что поблизости завязалась перестрелка. Закутав Пака в одеяла, компания устремилась дальше по заснеженному тротуару.
Пройдя вдоль каменной стены и завернув за угол, они обнаружили вход в парк. Сабрина повела своих спутников по извилистой тропинке к искусственному пруду, вдоль которого стояли скамейки. Летом по зеркальной глади пруда плавали миниатюрные лодочки. Сабрина помнила, как любила этот уголок парка мама. Вероника часто приводила сюда дочерей, и они часами наблюдали за гуляющими.
— Ты уверена, что это то самое место? — спросил Свинсон.
Кивнув, Сабрина указала на противоположный берег пруда. Там в костюме, галстуке и цилиндре сидел бронзовый Андерсен. Его взгляд был прикован к самому знаменитому персонажу его сказок — гадкому утенку.
— По-моему, Рельда, ваша знакомая подшутила над нами, — сердито проворчал Канис, подходя к статуе.
На ближайшей скамейке сидел подозрительного вида человек, то и дело прикладывавшийся к бутылке, завернутой в коричневый бумажный пакет.
Бабушка Рельда достала из сумки сложенный листок и снова прочитала.
— Тут сказано, что мы должны рассказать Андерсену шутку тук-тук, — перечитав письмо, сказала она.
— Что еще за шутка тук-тук? — фыркнул Канис.
— Ты не знаешь, что значит шутка тук-тук? — удивилась Дафна.
— Он не привык шутить, — напомнил Свинсон.
— Это так просто: тук-тук!
Канис, смутившись, промолчал.
— Ты должен ответить: "Кто там?"
— Зачем?
— Ответь — узнаешь, — настаивала девочка.
Мистер Канис неохотно произнес:
— Кто там?
— Коровки.
— Теперь вы должны спросить: "Коровки стучат?" — объяснила бабушка.
— Пожалуйста! — купился Канис. — Коровки стучат?
