Тело лежало в багажнике. Ник его выволок. Колдун был высоким, отметил он без особого интереса и спросил себя: не проверить ли клеймо, чтобы узнать, к какому кругу тот принадлежал. В конце концов, Ник решил не проверять. Кто-нибудь мог застукать его за этим занятием, да и неважно, какой круг напал на их след. Сегодня один, завтра другой. За ними охотились все.
От этих клейм только одна польза: колдуны найдут своего и заберут, так что Нику с Аланом не придется выслушивать вопросы полиции по поводу стрельбы и трупов. Тем не менее, из дома выносить их имело смысл.
Ник заглянул в обмякшее лицо мертвеца. Спрятать тело в проточной воде тоже было бы неплохо, и чем скорее, тем лучше. Иначе круг отдаст павшего товарища демонам, которые могут прожить в мертвом теле несколько дней.
Взвалить тело на парапет оказалось несложно. Ник ненадолго придержал его там, глядя вниз на реку. Воды казались черными и неподвижными. Он сгреб болтающиеся ноги колдуна и отправил вниз. Раздался всплеск, и тело почти тотчас утонуло — на нем был тяжелый кожаный плащ и уйма талисманов-оберегов. Только рука всплыла к поверхности, колеблясь на стремнине, как живая.
Ник развернулся и сел в машину. Он надеялся, что к его возвращению незваные гости исчезнут. Не так уж долго рассказывать о том, что на свете есть колдуны, способные призывать демонов и науськивать их на людей, что в обычном мире, из которого эти идиоты так хотят выделиться, происходит еще много странного. Должно быть, детишки просто услышали одно из предостережений, которые Алан распространял, и вбили себе в голову, что нуждаются в помощи «знатока». Понавыдумывали проблем.
Ник повернул ключ. Двигатель ожил, и машина быстро поехала прочь от реки, где тонуло тело. Придуманные проблемы… Везет же людям!
Вокзал Сент-Дэвидса Ник огибал уже в полной уверенности, что Алан закончил свои объяснения и выложил новичкам все основы самозащиты. Если бы он так пекся о собственной — не чужой — безопасности, Нику было бы спокойнее. Он уже почти слышал голос брата.
«Существует еще один мир, — обычно говорил он, — населенный демонами. Они живут бок о бок с нами и всегда голодны. Они жаждут звуков, зрелищ и ощущений нашего мира. Никто из них не может сюда пробраться, кроме как посредством магического круга, канала между мирами. Не связывайтесь с магами. Избегайте всего подозрительного. Держитесь подальше от нас».
А толку-то.
Ник припарковался, вышел из машины и подкрался наискось к двери, чтобы все видеть, по обыкновению полуобнажив меч. Сквозь щель донесся голос Алана:
— А у тебя, Мэй, должно быть, восточные корни? Довольно необычное имя…
Алан изменил тактику, отметил Ник. Он толкнул дверь и выхватил меч целиком из ножен. Чужаки, видно, крепко обосновались у него дома. Значит, можно было и припугнуть.
— Нет, восток тут ни при чем. Это в честь Мэй Уэст.
— Мечтай-мечтай, — пробурчал Ник.
Его брат, однако, засиял:
— Ты любишь старые фильмы?
В гостиной было слишком светло и подозрительно нормально, в отличие от усыпанной стеклом и дохлыми воронами кухни. Алан, судя по всему, налил всем чая. Они с Мэй сидели в больших рассохшихся креслах, а Джеми примостился на краешке дивана, оставив чай нетронутым, словно боялся яда. Алан слегка наклонился к Мэй. Та обернулась на голос Ника.
Ник уловил в ее глазах одобрительный блеск, но не очень-то удивился. Таким, как она, обычно нравятся мрачные верзилы с убийственными игрушками в руках. Он скривился. Бывают же дурочки!..
— Вы еще здесь? — спросил он. — А когда ужинать будем?
— У нас беда, — отозвалась Мэй.
Теперь она смотрела рассерженно. Ник прошел в комнату, лениво помахивая мечом, и уселся на другом краю дивана.
— Сочувствую, — произнес он, — но я так и не поел.
— Простите его, — вмешался Алан, сердито косясь на брата. — Распсиховался, как обычно.
Ник поднял брови.
— Психую, когда не кормят.
— Распсиховался, значит? — повторил Джеми. — Псих с палашом. Здорово, нечего сказать.
Алан засмеялся, и Джеми снова успокоился. Был у Алана такой талант — нравиться всем подряд: родителям, начальству, детям, живности. Зато Ник нравился девушкам.
До него вдруг дошло, что Джеми одних с ним лет, раз учится в том же классе. Правда, Ник всегда выглядел и чувствовал себя старше других, а Джеми был маленьким и вечно напуганным — урожденный любимчик учителей и объект издевательств для учеников. Пожалуй, над ним издевались бы меньше, не носи он в школе фиолетовых рубашек и колец с цепочками.
Ник не винил Джеми за то, что тот при нем нервничал. Такое со многими случалось. К тому же, Себ Макферлейн и его шайка постоянно задирали Джеми, а Ник числился у них в приятелях.
Сам Ник считал, что глупо высовываться без нужды, особенно если не можешь себя защитить, но все-таки не трогал мальчишку — Алан не одобрил бы, да и незачем было. Как-никак, тот ему ничего не сделал.
Впрочем, чувства приятелей тоже были понятны: скука и злость, которую вечно хочется на ком-нибудь сорвать. Ник всегда рано или поздно оказывался в компании хулиганов. Другие ребята его сторонились, как будто чувствовали исходящую от него агрессию. Ник, со своей стороны, чуял в них слабость и потому не обращал внимания. Те же, с кем он водился, считали крутыми всех, от кого веет опасностью. Они его не боялись, а ему было нужно окружение. Одинокий подросток на улице слишком бросается в глаза.
— И что, — произнес Джеми, явно ощущая себя желанным гостем, — вы живете вдвоем?
Он слегка подскочил, когда увидел физиономию Ника, и отодвинулся на самый край дивана, чуть ли не на подлокотник.
— Да, — отозвался Ник ледяным тоном. — Он мой брат, видишь ли.
— А-а, — еле слышно протянул Джеми.
— Нечего так разговаривать с моим братом, — вмешалась Мэй, вздергивая подбородок. — Откуда ему было знать? Вы совсем не похожи.
Ник отвернулся от них с Джеми к зеркалу над камином. В нем сейчас отражалась только настенная лампа, сияющая, как закатное солнце, в уродливом оранжевом абажуре. Рука стиснула меч. Вот новость! Как будто он раньше не знал.
Мэй и Джеми тоже не очень-то походили друг на друга. Она была довольно фигуристая, а ее братец — тощий недомерок. Ник таких пополам переламывал, как зубочистки. Еще Джеми был блондином, а Мэй, по подозрениям Ника — брюнеткой, до того, как перекрасилась в розовый, но у обоих были одинаковые, большие карие глаза и лица сердечком. Они были отмечены теми мелкими знаками родства, которые Ник хотел бы делить с Аланом, а не с… ней.
Алан замялся. Ник кашлянул (Джеми вздрогнул, как от выстрела) и сказал:
— Алан пошел в отца. А я — в мать.
Коротко и ясно. Он наградил обоих взглядом, после которого желание задавать вопросы или делиться наблюдениями должно было отпасть. Нечего совать нос в чужие семейные дела.
