– Очень рад.
– Я тоже, – вежливо ответила Дениза.
– Клод, у Денизы нет большого опыта работы. Я беру ее, так сказать, под личную ответственность, поэтому попрошу тебя взять над ней шефство и постараться побыстрее научить ее премудростям профессии. Ты понял? – строго спросил шеф.
– Да, месье, хорошо понял.
– Кстати, Дениза, – продолжил шеф. – Клод – победитель конкурса официантов, проводившегося в Женеве в прошлом году. Надеюсь, он будет для вас хорошим учителем. Я же буду внимательно следить за вашей работой, так как, повторяюсь, беру вас под личную ответственность. В нашем заведении строгие порядки. Но инициатива любого сотрудника, способствующая процветанию ресторана, поощряется. Как материально – различными премиями, так и продвижением по службе. Не так ли, Клод? – И он взглянул на негра.
– Точно так, месье Жан, – сразу ответил негр. – В прошлом году я был простым официантом, а после победы в конкурсе сразу получил должность старшего. Спасибо вам, месье.
Месье Жюбель поморщился.
– Только без лести, пожалуйста. Ты знаешь, я этого не люблю. – Он махнул рукой. – Ну, идите. К работе Дениза приступает завтра, в восемь утра. Работает на террасе, обслуживает завтраки и обеды. Три дня работы – и один день отдыха. Все понятно?
– Да, месье, – выдохнули одновременно Дениза и Клод.
– Тогда все. Вам, Дениза, еще надо приобрести униформу. Клод подскажет. – Месье Жюбель улыбнулся и кивнул, тем самым делая знак, что аудиенция окончена.
Ребята вышли в коридор.
– Ты, я смотрю, просто очаровала нашего хозяина! – восхищенно произнес Клод. – Никогда не видел его таким покладистым.
– А что, он суровый босс? Мне он показался добрым старичком, – наморщила носик Дениза.
– Никогда не называй его старичком, – испугался Клод, – хлопот не оберешься!
– Не буду, не буду, – успокоила его Дениза.
Клод внимательно посмотрел на нее.
– Вот и хорошо. А теперь отправляйся за униформой. Магазин – на рю Марше, в центре. – Он достал листок бумаги, черкнул адрес и протянул бумагу Денизе. – Оплатишь сама, но возьмешь чек – деньги тебе кассир вернет завтра. А вот туфли… Туфли ты купишь за свой счет. Женщины говорят, что лучше всего подходят не на каблуках, а на средней танкетке. Мол, ноги не так устают. Но я в этом не очень-то разбираюсь. Ты можешь с ними сама посоветоваться.
– Ой, – обрадовалась Дениза, – у меня как раз есть такие, на танкетке, так что не надо тратиться.
– Итак, до завтра. Жду тебя без четверти восемь. Только не опаздывай! Переоденешься и будешь ходить за мной и повторять все мои движения и жесты. Понятно?
– Понятно, – весело ответила Дениза.
– Думаю, мы сработаемся и станем друзьям, – сказал на прощание Клод и протянул ей руку.
Дениза вышла из ресторана и через парк направилась на автобусную остановку.
Какой же сегодня замечательный день! – думала она, сидя в автобусе. У меня получилось. Получилось!
Автобус резво катил вперед – в Женеве для автобусов был специально освобожден правый ряд, на который никто не смел заезжать. И даже когда автомобили томились в пробках в часы пик, городской транспорт курсировал точно по расписанию.
А вот и знакомая остановка на рю Марше. Она выскочила из громадного автобуса и огляделась. Магазин оказался совсем рядом. Отлично! Сжимая в кулачке листок с адресом, Дениза бодро двинулась вперед.
На углу рю Марше, перед фирменным магазином сигар и табачных принадлежностей «Давидофф», стоял молодой музыкант и играл на саксофоне. В раскрытом футляре из-под инструмента поблескивали мелкие монетки. Их было не слишком много – в отличие от многих других европейцев женевцы сохраняли традицию бережливости, в чем-то даже скупости. Монетки саксофонисту подбрасывали в основном туристы, прежде всего американские, видимо не забывшие, что совсем недавно их собственный президент Билл Клинтон наигрывал на этом инструменте.
Если у меня все пройдет гладко, я тоже брошу ему монетку, зареклась Дениза. Ведь играет он действительно хорошо.
В магазине было пусто. Миловидная продавщица скучала за столиком. Когда Дениза вошла, она тут же вскинула на нее глаза.
– Что угодно мадемуазель?
Дениза объяснила ей, и они принялись вдвоем подбирать необходимую униформу.
В этой форме мне придется работать целый день, и меня будут рассматривать сотни глаз, поэтому не надо торопиться, нужно выбрать самое лучшее, то, что будет и удобно, и практично, и красиво, подумала она.
В результате Дениза замучила продавщицу. Но когда она вышла из магазина, у нее было великолепное настроение: она сумела подобрать себе именно то, что и хотела.
Проходя мимо саксофониста, она остановилась. Парень как раз наигрывал «Сент-Луисский блюз» Армстронга. Дениза порывисто сунула руку в сумочку и вытащила кошелек. В футляр из-под саксофона полетела двухфранковая монета.
Пусть ему повезет. Так же, как повезло мне, пронеслось у нее в голове, и она поспешала к автобусной остановке.
К остановке как раз подходил автобус, возвращавшийся из Франции. В Женеве работало очень много людей из соседней Франции – они приезжали утром и возвращались к себе домой вечером. Поэтому сейчас автобус был практически пуст. Дениза удобно разместилась на одном из передних сидений, крепко прижала к себе пластиковый пакет с униформой и принялась рассматривать знакомые окрестности. Рю Марше с ее дорогими магазинами; банк «Лионский кредит», череда арабских банков, которые уже лет двадцать являлись неотъемлемой частью женевского пейзажа, как и их смуглые клиенты из Саудовской Аравии, Бахрейна, Катара, Кувейта; отель «Дю Рон» – фешенебельное место проживания высокопоставленных иностранных делегаций, прибывающих в Женеву для участия в международных конференциях и переговорах; безвкусный мавзолей Брунсвика, точнее герцога Карла II Брауншвейгского, – вычурная гробница, которую герцог воздвиг себе заранее, за двадцать лет до смерти, потребовав, чтобы надгробье над его могилой было точной копией надгробья Скалигери в итальянской Вероне, и долго дожидался, когда же наконец сможет ее использовать. Автобус повернул налево, и перед глазами Денизы пронесся опустевший пляж. Облаченные в ярко-зеленые комбинезоны рабочие аккуратно и деловито обстригали старые платаны перед ним – эта операция проводилась каждый год, чтобы к очередному сезону деревья предстали обновленными, с бурно разросшейся листвой.
Дениза вздохнула. Она любила свой город, гордилась им и была убеждена, что не променяет его ни на какой другой. Коренная жительница Женевы – что может быть лучше?
Вернувшись домой, Дениза быстро поужинала и, поставив часы на шесть утра, чтобы успеть перед работой совершить традиционную пробежку, легла спать.
Спала она крепко, без сновидений, как это бывает только в молодости.
