Порой Кэтти казалось, что Том зол на весь белый свет. Однако временами она всерьез полагала, что, будь на ней норковое манто и бриллиантовое колье, Том любил бы ее куда сильнее.
Во всяком случае, не напоминал бы при каждом удобном случае о том, что она всего лишь официантка в портовом кабаке, куда заходят только пьяные матросы да гулящие девки.
— Кэтти, избавь меня от мелодрам, — недовольно пробурчал Том, не выносивший, как и все мужчины, женских слез. — Давай-ка забирай свои пожитки и отправляйся домой. Через пару месяцев я вернусь, и тогда мы…
— Нет, я не собираюсь ждать два месяца! — упрямо воскликнула Кэтти.
Решение все бросить ради любимого мужчины далось ей нелегко. Теперь она не желала признавать, что все ее страдания и муки выбора оказались напрасными.
— Я тоже хочу пожить другой жизнью! Почему только тебе это позволено? Я останусь на «Гранд принцесс», хочешь ты того или нет.
— Кэтти, ты в своем уме? Ты незаконно пробралась на лайнер… Неужели ты хочешь, чтобы у меня были неприятности из-за твоего самодурства?!
Том явно вышел из себя. Кэтти на мгновение даже испугалась, что он сейчас даст ей оплеуху, и она инстинктивно отпрянула от него.
— Никто и не узнает, что я здесь.
— А где… где ты собираешься спать? Уж не в каюте ли капитана? — Том ухмыльнулся.
— Не выкинут же меня за борт, в самом-то деле…
Кэтти храбрилась, хотя коленки предательски задрожали от страха. Том прав. Если ее обнаружат на корабле в открытом океане — полбеды. Скандал разразится в ближайшем порту. И дай бог, чтобы им оказалась не Касабланка.
Одинокая молодая женщина, без гроша в кармане… в Марокко, в мусульманской стране… Нет, Кэтти не могла даже подумать о таком ужасе.
Конечно, Том сейчас растерян. Он ведь не ожидал от своей подружки такого сюрприза. Кэтти пыталась его оправдать. Получалось не очень удачно. С какой стороны ни подойди, Том никак не тянул на роль сказочного принца, готового на любые приключения ради принцессы.
— Мне уже надоели твои закидоны, дорогая, — резко произнес Том, схватив Кэтти за руку.
— Отпусти. Мне больно.
— Мне плевать.
— Том, что с тобой?
— Нет, Кэтти, что с тобой? О чем ты только думала, прежде чем прийти сюда?
— Я думала… — Кэтти сглотнула слюну, — я думала, что ты обрадуешься.
— Чему, интересно? Тому, что меня выгонят с работы, если твоя затея провалится? А она провалится, поверь мне на слово.
Пальцы Тома еще сильнее сжали ее руку. Кэтти пискнула от острой боли и попыталась вырвать руку из капкана мужских пальцев.
— Нет, сначала я выставлю тебя с корабля.
Глаза Тома злобно сверкнули. Кэтти впервые видела его в таком состоянии. Обычно Том напоминал ей ангелочка со светлыми кудряшками и ямочками на щеках. Даже когда он напивался в стельку в «Одноглазом Джо», Кэтти готова была простить ему детские шалости. Разве можно обижаться или злиться на невинного ребенка, который сам не знает, что творит?
Сейчас же Том выглядел так, словно запросто бы сразился с морским дьяволом, окажись тот на его пути. Что уж говорить о хрупкой Кэтти? Она словно лист на ветру дрожала в его цепких руках.
— Хорошо, — Кэтти вздохнула, — я уйду. Если ты не хочешь…
— Вот именно: не хочу, — с довольной усмешкой подтвердил Том, слегка ослабив хватку.
— Я уйду. Только предупреждаю: не смей даже на милю приближаться ко мне. Никогда.
— Ты ведь первая ко мне прибежишь, — самодовольно заметил Том.
— Не дождешься.
Кэтти чуть не расплакалась. Том снова прав! Каждый раз, когда они ссорились, она предупреждала Тома, что на этот раз между ними действительно все кончено, потому что ей надоело краснеть перед соседями и Стэйси за его пьяные дебоши… Так вот, каждый раз именно она приходила мириться.
Нужен ли был Тому тот «последний» шанс, который она ему давала? Теперь Кэтти не была в этом уверена. Не обманывала ли она сама себя, убеждая, что Том обижает ее не со зла? Ведь дети часто в слезах кричат, что ненавидят маму за то, что она кормит их овсяной кашей, а не шоколадными конфетами.
— Давай-ка забирай свои тряпки и проваливай в ту конуру, в которой живешь. Передавай привет Стэйси. Она о-очень аппетитная девочка. С радостью полакомился бы ею после возвращения.
— Ты грязный ублюдок! — Кэтти вырвалась из его рук и, неловко волоча за собой объемную сумку, выбежала из каюты.
Множество лестниц, лифтов, палуб, переходов и стеклянных перегородок замелькали перед глазами девушки. Через несколько минут беспорядочного движения она поняла, что заблудилась. Справа и слева, насколько хватало глаз, тянулась череда дверей пассажирских кают.
Кэтти открыла одну из них и скользнула внутрь. Комната оказалась довольно просторной. Помимо широкой двуспальной кровати под королевским пологом, в ней находились письменный стол со стулом, шкаф, большое зеркало и тумбочка для туалетных принадлежностей.
Кэтти устало опустилась на кровать. Ничего страшного не произойдет, если я немножко отдохну и успокоюсь, решила она. Идти в таком состоянии домой — небезопасно. Вдруг я попаду под машину или чего доброго свалюсь с моста? Оба предположения показались Кэтти настолько правдоподобными, что она и в самом деле испугалась.
Нет, для начала необходимо успокоиться и взять себя в руки. На Томе свет клином не сошелся. Да она сегодня же найдет себе другого парня! В сто раз лучше и красивее. Жаль только, что она поспешила с уходом из «Одноглазого Джо». Не бог весть какое заведение, конечно, но свои двадцать баксов в день плюс щедрые чаевые она всегда имела.
Кэтти смахнула слезы и шмыгнула носом. Как там сейчас Стэйси? Наверное, уже сбилась с ног. Пока не наймут новую официантку, ей придется работать за двоих. Как бы ни ругали «Одноглазого Джо», в нем всегда было полным-полно народу. Правда, завсегдатаи портового кабака были люди далеко не высшего сорта… Кэтти усмехнулась. Если бы в бар наведался какой-нибудь принц, то прежде чем увидеть ее, он, наверное, умер бы от ужаса.
Через час после открытия «Одноглазый Джо» напоминал то ли кузнечный цех, то ли жаровню ада. В чаду и сигаретном дыме едва различались фигуры демонов, которые кое-как стояли на ногах, но все же норовили расколотить бутылку или табуретку о голову соседа. А визг и резкий смех портовых шлюх могли свести с ума кого угодно. Временами Кэтти хотелось залить уши воском, лишь бы не слышать всю эту какофонию.
Неудивительно, что Кэтти влюбилась в Тома. Среди пьяного угара и лоснившихся от пота красных лиц матросов он и впрямь показался ей херувимом, спустившимся с небес на землю.
Кэтти вздохнула и снова обвела каюту изучающим взглядом. Странно, что она не заметила сразу… На тумбочке красовалось ведерко со льдом, из которого торчала бутылка шампанского. Стоило ей только протянуть руку…
