Девушка скрылась в толпе покупателей, а ее хозяйка сделала шаг навстречу блондинке и пожала ей руку. Ответное рукопожатие Джин было настолько крепким, что у Марджи мелькнула мысль: «Может, это переодетый водитель-дальнобойщик?». Но, заглянув в веселые темно-голубые глаза женщины и не уловив в них и намека на суровость упомянутых дальнобойщиков, она тотчас отвергла нелепую мысль и непринужденно представилась:
— Марджи Мерано. Владелица магазина.
— Джин — известный адвокат в нашем городе, — раздался спокойный голос присоединившегося к ним Ника.
— Но пусть моя профессия не создаст у вас обо мне предвзятого мнения. — Блондинка одарила Марджи обворожительной улыбкой. — На самом деле я вовсе не злая женщина и вообще неплохой человек.
— Нет, плохой, — категорично заявил детектив Райлэнд.
— Возможно, ты и прав. — Джин искоса бросила на него обиженный взгляд. — Но это к делу не относится. Помни, что ты находишься при исполнении служебных обязанностей. — И, указав на Марджи, безапелляционно добавила: — Помоги этой леди со всеми ее проблемами. Договорились?
— Именно это я и пытаюсь сделать, — ответил Ник. — Только мне необходимо соблюдение одного условия: никто больше не должен затаскивать меня в женские раздевалки.
— Разве это для вас так уж неприятно? — сухо спросила Марджи.
— Э-мм… Если честно, не так уж. Подобные приключения как-то освежают.
Последовала непродолжительная пауза, после которой Марджи, повернувшись к Джин, любезно сказала:
— Надеюсь, вы оставили Ансельме свой адрес, чтобы мы могли внести вас в наш почтовый список. «Кружева» будут извещать вас о наших распродажах и специальных мероприятиях.
— Я сообщила ей свои координаты с превеликим удовольствием. Сегодня был мой первый визит в ваш замечательный магазин, но, уверяю вас, не последний. Наконец-то я нашла место, где можно приобрести вещи на любой вкус и под любое настроение.
— Вы делаете пометки в блокноте? — спросила Марджи детектива. — Такие записи потом могут очень даже пригодиться.
— Вот именно, — энергично согласилась с ней Джин. И, повернувшись к Нику, добавила: — Ты обязательно должен вести рабочие записи.
— А зачем? — спросил полицейский.
— Не разыгрывай из себя простофилю. Это тебе не к лицу. — Она потрепала его по щеке. — Ладно, пока! Вечером увидимся.
Блондинка помахала всем рукой и стремительным шагом вышла на улицу.
— М-да. Ну и типаж! — Марджи отчаянно пыталась прийти в себя.
— Да, Джин Кокберн такая… — Ник задумчиво поскреб челюсть. — Иногда она может запугать так, что я перестаю что-либо соображать… А не вернуться ли нам к нашему делу? Насколько я понимаю, — обратился он к хозяйке магазина, — у вас независимый бизнес, не так ли?
— Что? О да, я веду дела совершенно самостоятельно.
— В таком случае, — улыбнулся Райлэнд, — скажите мне, ваши успехи на деловом поприще никого, так сказать, не гладят против шерсти? И еще — к вам не было каких-либо претензий со стороны покупателей?
— До сих пор владельцы всех магазинов в округе относились ко мне дружелюбно. Жители города очень доброжелательны и всегда готовы помочь друг другу, именно этот фактор и привлек меня в Оксфорд… — Марджи помолчала, а затем продолжила: — Вообще-то, раз уж вы затронули этот вопрос, могу упомянуть об одном инциденте, а вернее, просто курьезном случае. Но он произошел уже после первой кражи. Я еще не успела надеть на манекен новый пеньюар, и он стоял в таком же виде, как сейчас. Кстати, не удивляйтесь, что я так упорствую, восстанавливая витрину в прежнем виде. Просто этот нежно-алый комплект смотрится уж очень выигрышно, мне не хочется выставлять что-то другое. Ну вот, тогда в наш магазин зашла уже немолодая женщина с маленьким внуком, чтобы сделать мне выговор. Дело в том, что мальчик спросил у нее, для чего нужен лифчик, который он увидел на манекене.
— Что ж, вполне резонный вопрос. — Ник засмеялся.
— Вопрос, свидетельствующий, как я полагаю, о вполне естественном тяготении ребенка к познанию окружающего мира, — кивнула Марджи. — Однако его бабушка так не считала. Она заявила, что моя витрина имеет непристойный вид и оскверняет моральные устои общества.
— С каких это пор лифчики стали осквернять моральные устои общества? Ну и ну. И что же вы ответили ей?
— Я сказала, что ее внук производит впечатление нормального, любознательного мальчика, и что в своем возрасте — на вид ему было не больше восьми — он все равно наверняка больше интересуется бейсболом, чем бюстгальтерами. В ответ она раскритиковала не только мою точку зрения, но и наш товар, особенно этот алый кружевной комплект. Она заявила, что это белье совсем не скрывает того, что должно скрывать.
— Что ж, она была недалека от истины, — рассмеялся детектив. — А вам, случайно, не удалось узнать, как ее зовут? — Ник достал из внутреннего кармана пиджака блокнот. Но, когда его собеседница покачала головой, положил его обратно и огляделся вокруг. — А есть какой-нибудь другой вход в магазин, помимо главного?
— Там, где заканчиваются кабинки для переодевания, есть запасный выход, через который можно попасть на внутреннюю автостоянку, — начала объяснять хозяйка «Кружев». — Но этот выход всегда закрыт: мы пользуемся им только тогда, когда нам привозят какой-нибудь товар. Есть также дверь, через которую можно проникнуть на лестницу, ведущую к жилому помещению наверху. — Детектив снова достал блокнот. — Там расположена квартира, но она тоже всегда заперта. Я съемщица этого жилья, — упредила его вопрос Марджи. — Мне сдает его Чарльз Бивербрук.
Из ее последующего рассказа агент сыскной полиции Райлэнд узнал, что Бивербрук владел унаследованным состоянием и был одним из богатейших людей Оксфорда. Его мать поддерживала статус старинного семейства в обществе, сохраняя членство в различных благотворительных организациях, в то время как сын приносил своему роду лишь дурную славу, целыми днями играя в поло или гоняясь в Лондоне за молоденькими девчушками, впервые выезжающими в свет. Чем он становился старее, тем, казалось, все более молодел состав отбираемых им дебютанток.
Закончив запись рассказа, Ник взглянул на Марджи и спросил:
— И вы живете в этой квартире одна?
— Одна как перст. Без мужчины, без подруги. И даже без кошек и собак.
— Вам нравится одиночество? — Он даже не пытался скрыть свою заинтересованность.
Их беседа опять соскользнула с профессиональной стези, но это не беспокоило Марджи. Она на миг закрыла глаза, сделала глубокий выдох и вполголоса, с чувством произнесла:
— Жить одной — это такое блаженство!
— Вот как? Немногие с вами согласятся… А что вы скажете о своей помощнице… Ансельме?
— Ансельме Мартин? — Марджи пожала плечами. — Она моя единственная нанятая сотрудница. Проводит в магазине неполный рабочий день, чередуя работу с учебой. Пришла на собеседование с великолепными рекомендациями, которые я проверила, прежде чем нанимать ее.
