— Они для мужчин или для женщин? — Ник кивнул в сторону черных шортов.
— Для тех и других. Хотите посмотреть поближе?
— Нет, спасибо. Я предпочитаю жокейские, из белого хлопка.
— Хм-мм…
Ее мычание несколько озадачило сыщика, и он спросил:
— Ваше «хм-мм» означает одобрение или осуждение моего вкуса?
— Это просто хм-мм… Занимаясь бизнесом, я стараюсь не навязывать клиенту свое мнение, когда он выбирает какой-то предмет нательного белья.
— Приятно слышать. — Детектив улыбнулся. — Однако, надеюсь, в иных ситуациях вы все-таки позволяете себе высказывать собственное мнение, не так ли? Вы, я думаю, уже давно определились со своими вкусами…
Марджи с тайным удовольствием отметила, что их общение начинает принимать более неформальный характер, и с готовностью ответила:
— Безусловно. Если говорить о шампанском, то я определенно предпочитаю сухое. Фейерверк должен сверкать передо мной с настоящим, громким треском. Духи… пользуюсь только чистыми, свежими ароматами. — Желательно, с цитрусовым оттенком, мысленно уточнила она. — Не люблю слишком резких благоуханий.
— Хм-мм… — Тон его голоса был игривым.
— Ваше «хм-мм…», — она улыбнулась, — означает одобрение или осуждение моего вкуса?
— Это просто «хм-мм». — Он улыбнулся ей в ответ.
— Рада, что мы разрешили эту проблему.
— Я тоже. — В его глазах танцевали веселые искорки.
Несколько мгновений они стояли и молча улыбались друг другу, и Марджи Мерано было почему-то неизъяснимо хорошо. Но вот ее гость кашлянул, и до нее будто издалека донесся его тихий голос:
— Э-мм… хорошо. Так вы говорите, это уже не первый случай исчезновения… э-э… пеньюара?
— Совершенно верно. Я открыла свой магазин совсем недавно, а все ограбления — их было в общей сложности три — произошли в последние две недели.
— И в двух первых случаях тоже не было обнаружено никаких следов перемещения манекена или пропажи каких-то других вещей?
— Никаких следов. Никаких других пропаж. Исчезал только этот пеньюар.
— И каждый раз еще до закрытия магазина?
— Да, — кивнула Марджи. — По моим прикидкам, все три кражи были совершены в период с двенадцати до двух часов, то есть во время всеобщего обеденного перерыва, когда посетителей особенно много и мы бываем очень заняты.
Вдруг сбоку от нее раздался громкий возглас:
— Ник! Вот не думала, что встречу тебя здесь!
Высокая блондинка отошла от кассы, приблизилась к детективу и обняла его за плечи.
— Какой сюрприз! — Он наклонился к ней и поцеловал в щеку. — Наша программа на сегодняшний вечер не отменяется?
При этих словах у Марджи будто застрял ком в горле.
— Разумеется, нет. — Женщина подмигнула ему. У нее были темно-голубые глаза, с которыми удачно сочетались украшавшие мочки ушей сапфировые сережки. — Кстати, о сегодняшнем вечере. Я специально заглянула сюда, чтобы присмотреть какой-нибудь спортивный лифчик, и мне удалось купить то, что я хотела. Вот, взгляни. Мне не терпелось сразу надеть его.
Она слегка оттянула вырез жакета. Ник выгнул шею, чуточку приподнял подбородок и попытался разглядеть счастливое женское приобретение. Но у него ничего не получилось.
— Извини, но у меня, кажется, начинаются нелады со зрением, — сказал он.
Блондинка схватила его за руку и потянула за собой, бросив на ходу:
— Ну не беда. Зайдем в кабинку для переодевания — и там все увидишь.
— Полагаешь, это разумно?
— О Боже, Ник, можно подумать, что я решила показать тебе то, чего ты никогда не видел раньше!
С этими словами она буквально потащила Райлэнда к кабинкам для переодевания. Эта женщина явно была из тех, которые не терпят, когда им говорят «нет».
— Если ты так настаиваешь… — Он успел оглянуться на владелицу «Кружев» и пробормотать: — Это займет всего пару секунд.
— Хм-мм… — ответила Марджи, заметив, что детектив не очень-то и сопротивляется натиску блондинки.
— Это «хм-мм…» означает осуждение? — на ходу выкрикнул он.
— О, вы же знаете. Я не навязываю своего мнения, когда речь заходит о нижнем белье, — высокомерно сказала Марджи и с горечью подумала, что на самом деле речь, похоже, зашла о местном полицейском-ловеласе.
2
Марджи повернулась к своей помощнице Ансельме и сказала:
— Может быть, нам следует чем-нибудь отгородить кабинку для переодевания, в которой они уединились? Тогда им никто не помешает.
Ее карие глаза метали молнии, потеряв всякое сходство с таким мирным лакомством, как шоколад.
Белокурая пухленькая Ансельма, которой на вид было двадцать с небольшим, что не мешало ей относиться к жизни философски, уловила досаду в голосе начальницы, равнодушно пожала плечами и спокойным голосом произнесла:
— Марджи, ты только не дергайся, не уходи в пике. Ведь она купила всего лишь лифчик, а не прозрачные трусики. И, откровенно говоря, этот спортивный лиф прячет от глаз гораздо больше, чем моя безрукавка с круглым вырезом.
Хозяйка «Кружев» взглянула на коротенькую маечку канареечного цвета, соблазнительно облегавшую пышные формы ее помощницы, и хотела было сказать ей, что в приличном магазине негоже облачаться в топы с таким глубоким декольте и при этом игнорировать лифчик, но в последнюю секунду решила промолчать. Марджи вдруг вспомнила, что в свои бунтарские юные годы она тоже одевалась нестандартно. Под ее сарафанчиком с нагрудником, больше напоминавшим фартук, тоже ничего не было, кроме крема по интенсивному уходу за телом. Конечно, это было еще до того, как на ее хрупкие плечи неожиданно легли тяжелые семейные обязанности.
На мгновение Марджи задержала взгляд на кабинке, в которой скрылись детектив Райлэнд и его знакомая, потом глубоко вздохнула и сказала:
— Ладно. Знаешь, Ансельма, мне просто показалось, что эта женщина вела себя как-то странно…
— Она себя так вела, что бедному детективу оставалось лишь подчиниться ей, — усмехнувшись, заметила ее помощница, переставляя баночку с подарочными авторучками с края стола поближе к кассовому аппарату.
— Она права, и я искренне прошу у вас прощения за свою выходку, — раздался уверенный женский голос, и через секунду к ним подошла высокая блондинка. — Честно говоря, это был просто неудачный розыгрыш. Я не могла даже подумать, что Ник оказался в вашем магазине по делу… Ну да ладно. — Она тряхнула головой, отчего ее волосы красиво рассыпались по плечам, и протянула Марджи большую, красивую руку. — Меня зовут Джин Кокберн.
— Я отойду пока вон к тем студенткам, — сказала Ансельма, — помогу им выбрать шорты. А через несколько минут вернусь и подменю тебя, Марджи. Хорошо?
