Софи отложила книгу с поучениями и взялась за сказки. Она решила направить усилия на разговорную речь, исправление грамматических ошибок и, прежде всего, на избавление от акцента, который принял у девочек легкое французское звучание. Ей сказали, что позже князь сам даст дальнейшие указания. Но пока он не появлялся.
В дверь постучали, и на пороге появился Алексис, красивый двенадцатилетний мальчик с большими карими глазами.
— Доброе утро, миссис Джонсон, — поздоровался он. — Меня прислали передать вам, что девочки должны идти на урок французского к мадемуазель Альберт. А мистер Хенвелл отведет вас к дяде Петру, который пожелал вас видеть.
— Папá дома! — воскликнули радостно девочки.
— А вот и мистер Хенвелл, — добавила Татьяна. Степенно поднявшись, они с важным видом присели в реверансе, попрощались с Софи и поздоровались с мистером Хенвеллом.
Когда девочки удалялись по коридору, послышался взрыв смеха. Алексис последовал за ними, а мистер Хенвелл ждал, пока Софи поставит на полку Джона Баньена и сказки.
— Надеюсь, вы хорошо спали, мисс Джонсон.
— Очень. Лучше, чем ожидала, — улыбнулась Софи.
— Кое-что вам может показаться здесь странным.
— Классная и есть классная, мистер Хенвелл. После того как я давала уроки своим младшим сестрам, в подобном помещении мне все хорошо знакомо.
Эдвард Хенвелл пересек комнату и глянул в окно:
— Снег тает. Скоро сойдет. Весна здесь поздняя. Еще совсем недавно все окна были в морозных узорах, но скоро в саду расцветет сирень…
— Это очень интересно, мистер Хенвелл. Но разве мы не последуем приказанию князя?
Эдвард Хенвелл улыбнулся:
— Это удивительная страна. Бескрайняя. Непостижимая. Полная, красоты… и меланхолии.
— Мой папа говорил, что меланхолия — следствие нездоровой печени. Но ведь нас ждет князь, не так ли?
— Простите меня, я присвоил несколько минут для себя. Князь не появится в библиотеке раньше десяти тридцати.
— Тогда вы прервали мой урок, мистер Хенвелл. Вернувшись от книжных полок, Софи села за стол с привезенной ею книгой. Мистер Хенвелл вызывал у нее непонятное раздражение. Что-то в выражении его лица выказывало превосходство. Она даже не взглянула на него и склонилась над книгой. Мимо открытых дверей классной, прошмыгнула Маша.
— Маша — дочь нашей прачки. Надеюсь, вы поняли, что ее русский, далек от чистого.
— Вам хорошо известно, мистер Хенвелл, что я не владею русским — ни чистым, ни каким-либо другим, — сердито буркнула девушка. Она едва не сказала «нечистым» и обнаружила, что покраснела.
— Я мог бы обучить вас русскому, — мягко отозвался мистер Хенвелл. — Поверьте, он вам пригодится. Мы скоро уедем в загородное поместье князя, и там вы убедитесь, что знание русского, весьма немаловажно.
Тон мистера Хенвелла обезоруживал. На этот раз Софи с благодарностью взглянула на него. У мистера Хенвелла нет причин интересоваться ею, он движим прямой задачей — обучить англичанку трудному и непонятному языку. Софи перехватила его взгляд. Карие глаза смотрели на нее из-под темных бровей с легкой иронией, на губах играла улыбка. Зеленые глаза Софи потемнели.
— Вы очень добры. Но я не хочу отнимать у вас время, мистер Хенвелл. Думаю, оно не менее ценно для вас, чем для меня мое. — Девушка с такой решимостью захлопнула книгу, что та выскользнула у нее из рук и упала на пол. Покраснев, Софи нагнулась поднять книгу, но Эдвард Хенвелл опередил ее.
— А! — воскликнул он. — Джон Баньен. Я тоже читал его «Странствия пилигримов». Превосходная приключенческая история.
— Как и сама жизнь, — обронила Софи.
— Вы, очевидно, находите ее такой, мисс Джонсон.
— Я с нетерпением жду, — произнесла Софи, игнорируя его насмешливый взгляд, — встречи с князем.
— Как и он с вами. Полагаю, князь находит весьма затруднительным управлять всем в доме, где нет хозяйки.
— Насколько я понимаю, князь должен дать мне указания, — со значением произнесла Софи.
— А вы упрямая, — усмехнулся Эдвард Хенвелл. — Это может вам пригодиться.
— Вы полагаете? — Глаза Софи блеснули.
Они были совсем близко друг от друга. Софи отдавала дань желанию покровительствовать, снисходительности и терпению этого человека… и все-таки она в них не нуждалась!
— У нас осталось четыре минуты, — напомнила Софи.
— Тогда мы успеем вовремя. Вашу руку, мисс Джонсон.
Перед Софи мелькали двери комнат, кланяющиеся лакеи… блеснул большой бальный зал с обитыми красным шелком диванами. Наконец Эдвард Хенвелл подвел ее к дверям библиотеки, где их ждал лакей. Эдвард наклонился к ней.
— Князь вас не съест, — прошептал он.
Софи сверкнула на него презрительным взглядом.
— Не забывайте, сэр, я дочь адмирала, — гневно прошептала девушка, снова почувствовав раздражение. Однако взяла себя в руки и вошла в библиотеку — просторную комнату с высокими окнами, у одного из которых стоял князь Разимов.
— Вы можете сесть, мисс Джонсон, — произнес он и обернулся к ней.
Глава 2
Глубокий, проникновенный голос князя поразил Софи. Выше среднего роста, стройный, но крепко сложенный, он был в то же время легок в движениях и изящен. Бархатный сюртук ладно облегал широкие, сильные плечи. Серые глаза, внимательно изучающие Софи, выдавали в нем человека умного и проницательного. Весь его облик производил сильное впечатление. Когда князь указал ей на стул, Софи успела заметить глубокий рваный шрам на тыльной стороне его ладони. Она поспешила отвести взгляд, но князь успел заметить ее реакцию.
— Рукопожатие медведя, — улыбнулся он.
— Весьма недружелюбного медведя, ваше сиятельство.
— Да, он не из ваших английских сказок. Софи засмеялась.
— Хорошо, когда женщину так легко рассмешить. Женщину, которая воспитывает детей. — Князь тоже сел за стол. — Я послал за вами, мисс Джонсон, чтобы выразить вам свои пожелания насчет детей. Но первым делом я хочу знать, удобно ли вы расположились и есть ли у вас все необходимое?
— Мне был оказан самый теплый и заботливый прием, — ответила Софи. — Уверяю вас. Чего же больше желать!
— Вот и хорошо. Тогда пойдем дальше.
Английский князя был превосходен. Софи стало понятно, насколько еще далеки от подобного совершенства его дочери.
— Я хочу, чтобы мои дети, владели английским безупречно. Как вы могли заметить, девочки свободно изъясняются по-французски, поскольку это язык семьи, к тому же они изучали его под руководством мадемуазель Альберт с рождения. Мадемуазель Альберт, — дальняя кузина моей покойной жены, которая пользуется гостеприимством моего дома и, смею надеяться, не пожелает искать ничего другого. Однако в последнее время я стал замечать, что Таня и Катя говорят по-английски с заметным французским акцентом. — Он помолчал. — Но это ни в коем случае не упрек мадемуазель Альберт.
